– Обещаю. Хотя тебе прекрасно известно, что где бы ты ни был, я всегда с тобой.

– Я знаю, милая Морин, и эти мысли согревают мое сердце в холода и придают уверенности во время бури.

– И так будет всегда, дорогой, – очаровательно улыбнувшись, проговорила девушка и послала своему возлюбленному воздушный поцелуй.

Морин вышла из зала и поспешила к кабинету отца, который (впрочем, как и вся обстановка этого дома) был образцом чисто английского стиля. Оказавшись у дверей кабинета, она поняла, что предчувствие надвигающейся беды ее не обмануло.

– Ты в этом уверен? – услышала она голос отца.

– Да, милорд. Наши друзья в Лондоне подтвердили эту информацию. Вильгельм Оранский, высадившийся восьмого ноября с двенадцатитысячным войском в Торбее, сейчас уже в Лондоне.

– А сэр Джон Черчилль? – поспешил спросить лорд Батлер.

– Главнокомандующий королевской армией, как и многие министры, уже перешел на сторону принца.

– Что ж, – задумчиво произнес лорд Батлер, – наш король остался в меньшинстве. Но тем лучше. Бесконечные волнения и восстания окончательно подорвали политический и экономический строй Англии. Я думаю, фигура Вильгельма Оранского (хотя он и не обладает блестящими знаниями и отменным здоровьем) все же в состоянии сплотить тори и вигов, которые готовы тянуть одеяло на себя, тем самым еще больше усугубляя непростую обстановку в стране. Таково мое мнение.

– Я согласен с вами, милорд, но… − замялся его собеседник.

– Что «но»? – нетерпеливо спросил лорд Батлер.

– Принц выдвигает ряд условий, которые неприемлемы для нашей политической партии.

– Я ничего об этом не слышал. Расскажите мне об этих условиях подробнее, – попросил офицера Джеймс Батлер.

– Он требует корону, − коротко ответил офицер.

– Но это невозможно! – вскричал лорд Батлер. – Только его жена Мария является прямой и истинной наследницей Английского престола. Мы не потерпим чужестранца на престоле!…

Джеймс Батлер был настолько поражен этой новостью, что некоторое время мог только беспокойно ходить взад и вперед по кабинету.

– Что на это ответили виги? – спросил он, наконец остановившись и сев в свое любимое кресло.

– Как и следовало ожидать, они в полном восторге. Виги не могут простить Якову гонения протестантов и реставрацию католицизма.

– Силы небесные! – вскочив, проговорил милорд. Заложив руки за спину, он вновь заметался по кабинету.

Гость и Морин (которая на протяжении всего разговора наблюдала за происходящим сквозь узкую дверную щель) не спускали глаз с лорда Батлера. Внезапно он прервал молчание.

– Виги прочат Вильгельму престол, потому что он воспитывался в строгих протестантских традициях, – пробормотал милорд. – Но его жена… Мария… она же католичка! Она не должна дать в обиду своих единоверцев.

– Так-то оно так, сэр Джеймс, только смею вам напомнить, как легко вспыхивают и чем заканчиваются столкновения между людьми различных вероисповеданий.

– Господи, в каком диком мире мы живем! – горестно вздохнул лорд Батлер. – На протяжении всей жизни я общался с различными людьми, и мне было все равно: католики они или протестанты, гугеноты или еретики. У меня своя классификация людей: они либо честные и порядочные, либо подлецы и обманщики. Вы знаете, что я сам протестант, и мои предки воспитывались в протестантской вере. Моя жена, мир ее праху, была католичкой. Но от этого я не стал меньше любить ее. Моя дочь Морин…

– Она католичка, сэр, и в этом заключается основная причина, почему я здесь.

– Что? Вы считаете, что ей угрожает опасность?

– В Лондоне волнения, сэр, которые могут привести к действительно страшным последствиям, – ответил его собеседник. – Не сегодня-завтра виги и тори найдут компромисс, провозгласив Вильгельма и Марию равноправными соправителями. Между тем фанатичное английское духовенство уже готовится к восстанию. Судите обо всем сами. Как будут развиваться дальнейшие события, одному только Богу известно. Моя семья многим вам обязана, и было бы черной неблагодарностью с моей стороны не предупредить вас о грозящей опасности.