– И что же, будем втроем жить? – усмехнулась Мила своей дурацкой мысли. Делить своего мужчину с кем бы то ни было, в ее планы не входило. А вот побороться за него – можно. И нужно.

– В конце концов, чем я рискую? Ничем. А потерять могу все. Валерию надо спасибо сказать, что подвигнул меня на революционное преобразование собственной внешности. – Мила прислушалась к себе. Что-то мешало ей энергично приступить к реализации проекта омоложения. Хотя круг, в котором она по роду деятельности вращалась, давно и не по одному разу посетил пластических хирургов – и мужчины, и женщины. Кто ноздри себе «рисовал» более эффектные, кто уши. А уж круговую подтяжку лица и шеи, накачку силиконом губ вообще сделала каждая вторая дама. А тут Миле такой шанс предоставляется – за рекламную публикацию не просто кардинально изменить внешность, но и стать по-настоящему желанной, а значит, счастливой! Экономия денег опять же, которые на дороге не валяются.

Но что-то смущало. Страх, что операция может пройти неудачно? Сомнения в искренности Валерия? Подозрение, что он ведет какую-то непонятную игру против нее? Например, он надумал выкурить Милу с работы под благовидным предлогом и завладеть ее бизнесом?! Ведь послеоперационный период, особенно, если речь идет о подтяжке лица, потребует времени…

В комнате пропел мобильник. Погруженная в невеселые мысли Мила машинально вышла из ванны и взяла трубку.

– Даю голову на отсечение: ты сегодня плохо спала, а сейчас думаешь, не враг ли я тебе, что подталкиваю к операции, – на «трубе» висел Валерий.

Его голос в мгновение заполнил все существо Милы, растворился в ней, и если бы он сейчас сказал, что она должна прыгнуть в костер, она бы сделала это, не задумываясь. Мила впитывала в себя тембр голоса любимого мужчины, который в седьмом часу утра был свеж и бодр, а от его тела, казалось, через трубку мобильника исходил терпкий запах, от которого Мила всегда теряла рассудок.

– Так вот, звоню сказать тебе: если есть хотя бы малейшие сомнения в моей ли искренности, в твоем ли желании, в компетенции доктора или исходе операции – не делай ее ни в коем случае. Я даже решил сам дать отбой Маше. Прости, Милашка, что заставил тебя вчера понервничать.

– Нет-нет, Валер, ты все правильно говорил. Возраст женщины не должен отпечатываться ни на лице, ни на фигуре. Это признак хорошего тона. И тебе нечего извиняться. Это я должна просить прощения за то, что усомнилась в чистоте твоего предложения. В конце концов, я хочу стать красивой для себя, понимаешь? В первую очередь – для себя. А если это доставит радость и тебе, то я буду счастлива вдвойне. Давай мне телефон этой Маши. Сегодня же поеду к ней. А ты порули за меня в конторе, ладно?

– Не вопрос. Но ты сразу мне позвони, как только проконсультируешься с Марией. Может, надо будет поискать другую клинику. Короче, я на связи. Целую тебя.

– И я тебя.

Мила дала отбой и пошла готовить завтрак. Настроение поднялось настолько, что она готова была лечь под нож хоть сейчас, только бы это ощущение счастья никогда не покинуло ее, только бы Валерка любил ее, заботился о ней и был рядом.

Чашка сваренного кофе с мороженым крем-брюле, тонкий ломтик сыра с плесенью и – Мила испытала радость от осознания самого факта жизни. Конечно, она сделает пластическую операцию. Сделает, потому что благодаря ей она станет моложе и еще красивее.

Уточнив по телефону в разговоре с доктором Марией время консультации, выразив легкое недовольство на предмет невозможности нанести визит во второй половине дня,

и обсудив, как быстрее прорваться сквозь утренние кордоны московских пробок, Мила надела роскошное нижнее белье, облачилась в кожаные джинсы, куртку и вышла из дома. У порога особняка блестела «любимая девочка» – автомобиль БМВ или, по-простому, в зависимости от настроения, «Бэха», «Бэшка», «Бэшечка».