– Будет тебе. И так, считай, повезло. Кругом сокращения… Командармы корпусами командуют. Комбриги полками. И еще спасибо говорят. Я ни чем не лучше других. Это еще благо, что не в отставку…

– Зря ты себя недооцениваешь. – Вика поджала губы. – Окружающие чувствуют это. И катаются на тебе.

– Брось.

– Сиди теперь в Черновцах.

– А что в них плохого?

– На себя плевать, так хоть обо мне бы подумал! О моей диссертации, в конце то концов. – Вика писала диссертацию, рассчитывая защититься в грядущем году. Не то, что бы Шарову была безразлична будущая ученая степень гражданской жены. Но, он все чаще думал о Соне.

– Не стоило ради меня идти на такие жертвы. Осталась бы в Москве…

– И это твоя благодарность?! За все эти годы?! Мало того, что ты меня в дурацкое положение ставишь… – это был «больной» вопрос для обоих. Эра фронтовых жен канула вместе с войной. Статус надо было менять. Или расставаться. Вика последнего не хотела. Шаров толком не знал. Домашняя колбаса осталась не тронутой в окружении стаканов. Шаров зажмурился, прислушиваясь к стуку колес.

Поздней весной сорок шестого года Вика Семеновская забеременела.

«Значит, так тому и быть», – решил Шаров, и судьба, словно в насмешку, впервые принесла весточку о Соне.

В первых числах июня Шаров был вызван к комдиву. Они были старыми приятелями, еще с Курской Дуги.

– В общем так, Гриша, – не стал тянуть резину комдив. – Мы люди военные. Прямые. Есть информация, – пытливый взгляд из-под кустистых бровей, – о твоей Соне.

Шаров задохнулся в глубоком трофейном кресле.

– О Соне?! Что ж ты молчишь?!

– А ты погоди радоваться.

– Не понял? – осекся Шаров. – Жива?

– Жива-то жива, Гриша. Но… – и комдив выложил историю ее падения и последовавшей затем расплаты.

– Как, пособница?!

– А вот так, Гриша. – Комдив выудил из-под стола графин, наполнил граненые стаканы до краев. – На-ка, выпей.

Шаров проглотил водку, показавшуюся сгоряча водой.

– Тут такое дело, – подался вперед комдив. – Информация из особого отдела армии пришла. Свояк там сидит. Мы с ним так определились, чтоб эту беду в папку, и под сукно. Понял меня?

Шаров опустил глаза.

– Ты, вроде, с женщиной проживаешь?

Шаров густо покраснел.

– Ну так и женись, понял? Военврач. Награды правительственные. – Генерал хлопнул Шарова по плечу. – Женись, давай, и точка. А то развел в полку, черт знает что…

– А о дочке моей есть у твоего особиста сведения? – спросил Шаров хрипло. В горле пересохло. Генерал смерил его взглядом.

– Давай еще выпьем.

– Это не ответ, Ваня.

– Не ответ, – согласился генерал, и потер загривок. – Жива твоя Нинка. Но, я б тебе не советовал…

– Где она? – перебил Шаров.

– В детском доме, где еще… – генерал протянул сложенный пополам лист бумаги. – Вот адрес. Заранее выписал. А насчет женитьбы – я серьезно.

– Я, вроде, женат, – проговорил Шаров мрачно.

– Была война, – делая ударение на каждом слове, проговорил комдив. – Понял, да? Люди погибали. Пропадали без вести, без счета. Ты понял меня?!

Шаров сунул бумажку с адресом в карман. Генерал, проследив за его движениями, вздохнул понимающе и невесело.

– Тут из Академии разнарядка пришла. Два места на дивизию. Сам понимаешь, самых из самых, приказано… Я сразу тебя наметил. Так что, ты взвесь хорошенько. На трезвую голову. А то ведь как получается, можно одну запись в личное дело сделать, а можно другую. Тебе выбирать…

В середине лета Григорий и Вика расписались. Новоиспеченная супруга предпочла оставить девичью фамилию. Шаров возражать не стал. Свадьбу отметили по-домашнему, в узком кругу. Приглашенный в качестве почетного гостя комдив порадовал молодых «царским» подарком: