Но внезапно они затихли.

И я, оборачиваясь, увидела парня, вошедшего в зал.

Почему-то не сомневалась в том, что это и есть Данте Конто. Тем более, эти девушки сейчас, притихнув, неотрывно смотрели на него.

Атмосфера в зале мгновенно стала тяжелее. Уже теперь будто бы вовсе давила и я почему-то подумала о том, что Данте внешне полная противоположность Лонго. У них примерно одинаковое телосложение и рост, но у Данте волосы черные и такого же цвета глаза. Кожа светлая.

И только сейчас, смотря на него, я поняла, что Дита имела ввиду под бездушностью. Я предпочитала не судить людей по внешнему виду, но глаза у Конто такие, что по коже рассыпались мурашки. Словно в черных зрачках не было совершенно ничего помимо холода.

На нем строгая одежда. Брюки и рубашка, а я, смотря на безупречный внешний вид Конто, думала о том, что в нем и правда ничего человеческого не чувствовала. Странное ощущение, но оно льдом касалось кожи.

- Прекращай на него смотреть, - наклонившись вперед, Дита легонько толкнула меня в плечо. – И, прошу, не будь глупой и не приближайся к нему.

- Да я и не собиралась, - ответила безразлично, отворачиваясь от Данте, но перед этим успела заметить то, что он пошел вправо. Там, кажется, находились комнаты для особенно важных гостей.

- Ну, конечно. Почему, тогда спрашивала о нем и так его рассматривала?

- Потому, что только вчера слышала о нем.

Я подумала о том, что стоит сказать Анджело о том, чтобы он и Данте вычеркнул из списка.

Мы допили вино, но, перед тем, как покинуть ресторан, я взяла сумочку и направилась в уборную.

Проходя мимо столиков, понимала, что не совсем вписывалась в это место. Одежда у меня более простая и не настолько дорогостоящая, как у большинства здешних девушек, вовсе разодетых в вечерние платья. Джинсовая юбка длиной чуть выше колен и с высокой талией, блузка открывающая ключицы и плечи и сапожки. Но я сама себе очень нравилась и я считала, что это главное.

Уже возвращаясь из уборной, я остановилась около одной из приоткрытых дверей. Комната за ней была полностью безлюдной, но мое внимание привлек огромный телевизор, размещенной на правой стене. Из него доносилась красивая, классическая музыка, а на экране сменялись фотографии девушки. Будучи одетой в легкое, воздушное платье белого цвета она будто бы танцевала на поле среди цветов. Практически, как балерина.

Не выдержав, я вошла в комнату и подошла к телевизору. Смотрела на эту девушку и, не знаю, что на меня нашло, но я сняла сапожки и, подняв руку и, встав на носочки, попыталась повторить ее позу.

Возможно, это было из-за вина, или из-за того, что этих фотографий мурашки бежали по коже, но, после того, как сменилась фотография, я повторила и ее. Немного нелепо, ведь я далеко не балерина, но чувствуя атмосферу, музыку. Улыбаясь так, словно это меня касались теплые лучи на безграничном поле. Ловя момент и что-то трепетное в нем.

Музыка закончилась и я развернулась, собираясь взять свои сапожки, но замерла.

В комнате, около открытых дверей, стоял Данте. И я не могла не заметить, как его присутствие током прошло по коже и пристальный взгляд Конте обжег так, словно тела коснулась расплавленная сталь.

Его присутствие и правда давило. Не только морально, но даже физически. И этот парень единственный во Флоренции подходил мне, как муж? Да рядом с ним даже просто находиться тяжело.

Выдыхая и даже чувствуя толику обреченности, я, мысленно посылая все к черту и думая о том, что как-нибудь позже, поднявшись на ноги, найду кого-нибудь другого, опять встала в стойку и, театрально поклонившись, произнесла: