Шейх Мухаммад ибн Хафиф в течение двадцати лет носил шерстяную власяницу (палас) и четыре раза в год постился по сорок дней (чилла), на каждые сорок дней у него приходилось составление нового трактата о таинствах науки Божественных Истин.

В те времена жил один старец, сведущий в тарикате [суфийском пути][44]и хакикате [Истине]. Он жил в Пурге[45], в Фарсе. Звали его Мухаммад ибн Закария. Он никогда не носил муракку.

Как-то у шейха Мухаммада ибн Хафифа спросили: «Какие обязанности налагает ношение муракки и кому дозволена эта одежда?»

Он ответил: «Ношение муракки налагает те же обязательства, которые исполнял Мухаммад ибн Закария, нося белую рубаху, а ношение такой одежды было дозволено ему».

Не в правилах суфиев предавать забвению свои обычаи, и если ныне они редко носят одежду из шерсти, на то есть две причины:

1) шерсть подпала порче (пашмха шурида шуда аст), и животные [дающие шерсть] – часто краденые;

2) секта еретиков стала использовать шерстяные одеяния как свой отличительный признак (ши'ар).

Уклонение от ши'ара еретиков похвально, даже если при этом приходится отклоняться от традиции (сунна).

Латать муракку с тщанием (такаллуф) у суфиев считается позволительным, поскольку они пользуются у людей большим уважением; и поскольку многие подражают им в ношении муракки и при этом совершают недозволенные поступки, и поскольку суфии не расположены общаться с теми, кто суфием не является, – по этим причинам они ввели для себя одежду, которую могут пошить лишь они сами и по которой они узнают друг друга.

Дошло до того, что, когда к одному из шейхов пришёл дервиш в одежде, на которой заплата была пришита слишком грубыми стежками (хатт ба-пахна аварда буд), шейх удалил его. Это мотивировалось следующим: чистота (сафа) основана на утончённости природы человека и деликатности характера, и огрубление человеческой природы, бесспорно, дело негодное. Не одобрять неправильные действия так же естественно, как не получать удовольствия от неважных стихов.

Другие же, напротив, вовсе не заботились о том, что им надевать. Носили и накидку ('аба), и мирское платье (каба). Что Бог посылал, то и надевали. А если Он лишал их всякой одежды, они принимали и это состояние. Мне, Али ибн Усману аль-Джуллаби, близок такой взгляд, и я следую ему во время своих странствий.

Передают, что Ахмад ибн Хазруйя был одет в мирское платье, когда пришёл к Абу Язиду, и что Шах Шуджа был одет в мирское, когда приходил к Абу Хафсу. Для них это не было правилом, иногда они носили муракку, иногда – шерстяную одежду или белую рубаху – в зависимости от обстоятельств.

Душа человека привыкает к вещам и любит привычное; а когда что-то входит в обычай и вскоре становится «второй натурой», последняя превращается в «завесу».

Поэтому Посланник сказал:

Его спросили: «О Посланник Божий, что это за пост?» Он сказал: «У Дауда было в обычае поститься через день», чтобы его душа не привыкала ни к посту, ни к отсутствию поста. Он делал так из боязни создать «завесу».

Но, пожалуй, наиболее равнодушным к одежде был Абу Хамид Дустан[46] из Мерва. Обычно ученики по утрам возлагали на него муракку и снимали её с него [вечером]. Тем, кто брал на себя такой труд, нужно было улучить момент, когда он оставался один и не был ничем занят. Он никогда не говорил тому, кто одевал его: «К чему это надевать?» – или тому, кто раздевал его: «Зачем её снимать?»

Более того, ныне в Газне – да сохранит её Господь! – живёт один старец по прозвищу Муайяд, которому совершенно безразлично, что за одежду он носит, и его подход весьма здравый.