И ещё: нести груз бедствий, возложенный на него Возлюбленным, – это честь для человека, ибо в действительности беды и есть слава, а претерпевание – это унижение.
Слава – то, что дарует человеку присутствие Божье, а унижение – то, что делает его отсутствующим.
Тяготы нищеты – признак «присутствия», а наслаждение достатком – признак «отсутствия». Поэтому следует тянуться к тяготам всякого рода, ведь они заключают в себе созерцание и близость.
Джунайд говорит:
Я ма'шар аль-фукара иннакум ту'рафуна биллах ва-тукрамуна лиллах фа-'нзуру кайфа такунуна ма'а'ллах иза халавтум бихи.
Вы нищетой отмечены Аллахом,
Вы почтены во имя Божье,
Блюдите же себя,
Когда вы с Ним наедине.
Иными словами, если люди называют тебя «нищим» и считают, что ты и есть нищий, – смотри же, исполняй обязательства пути нищеты. Если же тебя называют как-то иначе, что не совпадает с тем, что ты исповедуешь, не принимай этого имени и следуй своему исповеданию.
Наиболее низок тот, кто думает, что предан Богу, на самом деле не являясь преданным. Наиболее достоин тот, кто, не думая о преданности Ему, на самом деле предан Ему.
Первый напоминает невежественного лекаря, который берётся лечить людей и лишь губит их. Когда он сам заболеет, понадобится другой лекарь, чтобы определить его болезнь.
Второй же подобен тому, кто не считает себя врачом и не притязает на лечение других людей, используя свои знания для поддержания собственного здоровья.
Один из современников сказал:
Аль-факр 'адам била вуджуд – «Нищета – небытие без существования».
Крайне сложно истолковать это высказывание, ведь не-сущее – вне толкований.
На первый взгляд кажется, что согласно этому афоризму нищета приравнивается к не-сущему, однако это не так, поскольку построения и трактовки Божьих святых не строятся на основах, которые не существуют в сущности. Здесь речь идёт не о «небытии сущности», а о «небытии того, что оскверняет сущность», но ведь все человеческие свойства – источник скверны; когда скверна удалена, достигается упразднение атрибутов (фана-йи сифат), что лишает подвергнувшегося этому упразднению того инструмента, с помощью которого он достигает – либо терпит неудачу в достижении своей конечной цели. При этом, если он не достиг сущности ('адам-и равиш ба-'айн), он может воспринимать это как упразднение сущности, что обрекает его на погибель.
Мне встречались философы-схоласты, которые, не сумев вникнуть в суть этого высказывания, насмехались над ним, называя его чепухой. Не лучше поступили и те псевдосуфии, которые своей трактовкой обратили его в нелепицу, свято веря в истинность своего толкования и не уловив, в чём здесь суть.
Обе стороны заблуждаются. Одна по невежеству отрицает истину, другая принимает неведение за состояние [совершенства]. Ныне выражения «небытие» ('адам) и «упразднённость» (фана) в устах суфиев указывают на исчезновение порицаемого средства (алат-и мазмум) и неодобряемого атрибута при поиске похвального атрибута; они не означают поиска отсутствующей сути ('адам-и ма'ни) с помощью наличных средств.
Дервишество при любой его трактовке есть нищета в метафорическом смысле, а среди всех второстепенных аспектов выделяется принцип запредельности. Божественные тайны являют себя и становятся достоянием дервиша; то, что он делает, видится ему как его дела, то, о чём он думает, он воспринимает как свои мысли.
Если же его деяния свободны от уз стяжательства