Дмитрий уперся взглядом в Брюнета. И заговорил медленно, с нажимом:

– Тем не менее получается, что, когда ты ставил нам с Купчиной задачу «поводить жалом», тебе уже было известно, что Омельчука дёргали в прокуратуру в связи с убийством Червеня. И именно этот факт, а не предполагаемые «интегральные» хлопоты стал истинной причиной твоего интереса к этому делу. Так?

– В общем, да, – не сразу сознался Голубков.

– Поздравляю вас, гражданин соврамши. Да, кстати, а как насчет Маши Свешниковой?

– А что Маша? – несказанно удивился Брюнет, никак не ожидавший захода с такой стороны.

– Она ведь до недавнего времени ходила в содержанках Омельчука?

– В своем отрочестве Маша перебывала в содержанках у половины деловой Москвы! И у одной трети делового Питера! – пренебрежительно фыркнул Виктор Альбертович. – Так вот Жека… Евгений Богданович – он во второй половине!

– А чего так? Неужто мальчиков больше любит? – невинно поинтересовался Петрухин.

– Да потому что он терпеть не может гламурных шалав! – рявкнул Голубков.

– Но тем не менее ребеночка он ей заделал.

– Да откуда у вас такие сведения?!

– Мы своих источников не сдаем!

– Говно у вас, а не источники! Мой вам совет: поинтересуйтесь при случае фамилией дитяти Свешниковой. Не удивлюсь, что таковой окажется Тигунов. Как минимум, отчество будет Павловна. Или Палыч.

– Ху ис Тигунов?

– Павел Андреевич Тигунов. Шеф международного департамента в Минспорттуризме. Очень серьезный человек. Некогда имел, а может – имеет до сих пор, серьезные подвязки с «тамбовскими»… Правда, бабник. Ну да все мы… хм… не без греха… По слухам, именно этот старый конь пропахал Свешникову. И, как вы выражаетесь, «заделал» ей ребеночка.

– Хорошо, Витя, мы поинтересуемся. Обещаю.

– Вот и добре. Только не перестарайтесь. Потому как «многие знания – многия печали», – слегка подуспокоился Брюнет.

Он перестал, наконец, расхаживать по кабинету и бухнулся в начальственное кресло:

– Да, а пока один из вас станет «интересоваться», ко второму у меня будет серьезное поручение.

– У-у-у! Начинается!

Стоически проигнорировав петрухинское «у-у-у», Голубков продолжил:

– В пятницу нужно сопроводить нашего юрисконсульта на Вологодчину. На историческую, так сказать, родину «Интеграла».

– Час от часу не легче! Слыхал, Купчина? Оказывается, все ранее поведанное было не более чем прелюдией! Просто наш с тобой босс издаля заходит.

– Борисыч!

– Я!

– Ты не борзей, а? Все ж таки пока я в этих стенах банкую, а не…

– Понял. Ты начальник, а мы – так. Приношу свои извинения. Был неправ. Вспылил. И все такое… Но я обратно не догнал: ты же только что сознался, что «Интеграл» при сложившихся раскладах вроде как не при делах.

– А это совершенно иная история, к убийству Червеня касательства не имеющая. Просто Яна Викторовна должна получить там один важный документ. И мне очень не хочется отправлять ее туда одну, без охраны.

– А то у тебя в подчинении без нас быков недостает? – Дмитрий интонационно дал понять, что вообще-то они с напарником нанимались в «Магистраль» отнюдь не в качестве телохранителей.

– Быков у меня целое стадо! Вот только тема планируется дюже деликатная. Исходя из чего мне потребен пускай и не бык, но бычок. Главное – чтоб с мозгами.

– Хм… какой-то сомнительный у тебя комплимент получился. Не находишь?

– Ну извиняйте, чем богаты.

– То есть поездочка получается с захватом выходных?

– А в бизнесе выходных нет. Привыкайте, господа решальщики! Словом, определитесь промеж собой до вечера – кто поедет, надо заказать билеты.

– А зачем билеты? Тут на машине часов шесть-семь езды, вряд ли больше? – удивился такой постановке вопроса Купцов.