– Говори, – приказала я громче, чем ожидала. Посчитала это отличным началом. Было не лишним держаться за гнев и дать понять, что я жду объяснений.

Данте прочистил горло, как будто нервничал:

– Маленький Ягненок, давай сначала успокоимся. Я научился этой технике Рейки…

– Если еще раз назовешь меня Ягненком, я выцарапаю тебе глаза, – прошипела я. – Сейчас мне не нужны старые прозвища и успокаивающие техники. Я хочу правды.

Он сделал глубокий вдох.

– Ладно, тогда давай вернемся к тебе. Ты все еще живешь в том же отеле, где останавливалась с Иззи?

– Да. Я плачу помесячно. Больница организовала такую возможность, когда я устроилась к ним медсестрой, – я ввела название в телефон и открыла карту.

Данте хмыкнул, а затем фыркнул:

– Я знаю, где этот отель.

– Отлично, – пропустила комментарий мимо ушей, потому что это было неважно.

Единственное, что имело значение – правда о том, как они все это спланировали.

– А теперь объясни, почему, оставляя Иззи там, ты выполняешь ее желание.

– Лайла, это долгая история, – сказал он так, словно внезапно слишком устал для рассказов.

– Несмотря на красоту местности, дороги Сан-Хуана вымощены булыжниками, а значит, ехать придется медленно. Так что начинай.

Он почесал бровь:

– Часть информации засекречена. Остальное тебе поведает Иззи. Вы сестры, получается, должны…

– О, прошу тебя, не пытайся уладить разногласия между мной и Иззи, – боже, он что, решил взять на себя роль миротворца? – И… секретная информация? Классно, но я и так уже знаю слишком много.

– Давай успокоимся, – он говорил так же, как и тогда в детстве, когда пытался утешить меня. Жаль, но этот прием не сработал ни тогда, ни сейчас. – Я не стану рассказывать тебе детали, потому что для тебя они не имеют значения. Информация засекречена, значит тебе ничего не грозит.

– Ты не станешь… Данте, ты должен рассказать мне, что происходит! – практически завизжала я.

Он крепче сжал руки и прищурился, неотрывно следя за дорогой. Данте стал жестче, холоднее и свирепее, чем раньше.

– Что я должен, Лайла, так это обеспечить твою безопасность, – остановившись на светофоре, он посмотрел на меня. – Я не стану с тобой нянчиться. Ты получишь лишь то, что я дам. На этом все.

– Мы с Иззи провели в тюрьме два дня и много всего наговорили друг другу, вот только она ни разу не упоминала, что хочет задержаться там, – прорычала я, не давая ему продолжить.

Он кивнул и провел рукой по волосам. Раньше мне нравился этот жест, Данте словно не знал, что сказать. Теперь же меня бесило, что я помнила все его привычки, – лишнее доказательство тому, что мне не удалось забыть его. Хотим мы того или нет, воспоминания навсегда остаются в памяти.

У Данте не было братьев или сестер, поэтому мы стали для него второй семьей. В основном он проводил время с Иззи и нашими старшими братьями, а я украдкой поглядывала на него из-за стола, где делала уроки.

– Когда Иззи позвонила мне… – начал он.

– Иззи звонила тебе? Из тюрьмы? Зачем? – задав этот вопрос, я быстро пришла к самому логически правильному выводу. – Вы еще трахаетесь? Я думала, вы расстались!

Мне хотелось врезать по его большому бицепсу, а потом оплакивать понимание, что мысль о них все еще отзывается болью.

Мы мало времени провели вместе, но, когда ты влюблен, время кажется вечностью. Так и было у меня с ним. И я прервала все контакты, чтобы спасти нас обоих.

Все равно у нас бы ничего не вышло. Я не дотягивала до его уровня, поэтому, прекратив отношения, оказала услугу нам обоим, особенно учитывая то, что случилось потом. Плюс ко всему отчасти это я заманила его в ловушку. Взвалила на него ответственность, побудив лишить меня девственности. Я знала, что Данте воспитывали джентльменом. Он всегда старался проявлять любезность, и вот во что это вылилось.