Бац, бац! Два приглушенных удара, головы исчезли и тут же явились назад. Князь был уже близко, но и он сразу не заметил подмены. Ступени крыльца скрипнули под сапогами. Коник и Якун сидели на местах незадачливых стражей уже наряженные в трофейные шлемы и плащи.

– Внутря тож хто-т имется, – коверкая слова через широкие промежутки меж зубами, шепнул Якун. Князь кивнул. Гридень тихонько отворил дверь и исчез внутри. Трувор вошёл следом. Коник остался на крыльце.

Внутри стоял полумрак. Вдоль стен тянулись бесконечные ряды полок, уходившие в темноту. Все они были завалены товаром. Щиты, мечи, луки, самострелы, полные тулы стрел перемежались кулями с одеждой, гроздьями сапог и ботинок. С другого края пол был подёрнут чем-то белым, на полках стояли туго наполненные мешки.

Князь огляделся. Чуть поодаль в полках виднелся проход в следующий ряд. Яким был уже там. На пару мгновений он пропал из вида, потом из прохода высунулась его худое лицо. Он кивнул и снова пропал.

Трувор неспешно прошествовал в следующий ряд. Точно такой же коридор, только полки теперь с обеих сторон и завалены уже товарами помельче. Ножи, молоты, щипцы, гвозди, подковы, уздечки, седла и прочая дребедень. Вокруг царила непривычная тишина.

Неужели это вся охрана? Может быть холоп прихвастнул, слишком украсил то, что Михайло с Прошкой привезли с собой? Трувор нахмурился и отогнал недобрые мысли. Нет! Чутье меня вовек не подводило, не подведёт и ныне. Есть здесь какая-то странность, и мы обязательно докопаемся до сути.

В конце третьего прохода стояло нечто массивное, накрытое дерюгой. В полумраке коридора оно производило впечатление тяжести и монолита.

Сердце князя ускорило бег. Вот оно! Взмахом руки остановив Якуна, Трувор медленно подошёл к предмету. Недобрым и даже жутким веяло от этой фигуры, словно там, под плотной материей пряталось нечто такое, что разом расколет жизнь на до и после. Отчего-то сделалось противно и неприятно, захотелось развернуться и оставить все как есть.

Нахмурившись и пробормотав под нос ругательство, князь отогнал слабость и дёрнул покрывало. То упало с тихим шелестом. Глаза князя распахнулись, он отступил, едва подавив крик удивления.

Гридень не был столь выдержан. В тишине раздался его возглас.

– Золото! Как много!

Глаза парня загорелись. Он уже не следил так пристально за проходами. В другой момент Трувор нахмурился бы и устроил парню нагоняй. Но не теперь. Князь стоял и во все глаза глядел на большую, в полный рост статую богатыря, целиком выполненную из золота.

– Потык! Это же богатырь Потык!

Яким окончательно нарушил все правила и приблизился. И снова Трувор ничего не сказал. Князь хмурился, разглядывая статую.

– Ничего не понимаю! Зачем им понадобилось делать золотого богатыря? – пробормотал Яким уже тише, словно вспомнил, где они находятся.

– Меня больше интересует, куда девался настоящий, – проговорил Трувор. И тут он встретился взглядом с глазами статуи. Ужас заполнил все его сознание. Глаза двигались. Князь вздрогнул и отступил. Появилось желание поднять дерюгу и накинуть её назад. Князь пересилил себя и приблизил лицо к золотому лицу изваяния.

Сомнений нет. Глаза у статуи не золотые, а настоящие, человеческие. Князь увидел, как отразился свет светильника на радужке, как расширился зрачок. Белки налиты кровью, словно глаз находился в величайшем напряжении.

Как не смел был князь, но все же он в ужасе отступил. Как такое может быть? Человеческие глаза у золотой статуи…

– Что же это?! – проговорил князь. И тут его озарило. – Неужели…

В человечьих глазах статуи мелькнула надежда. Они мигнули и расширились…