Более распространенные в СПб в 1912 г. фамилии, происшедшие от 29 профессий: Бондарев, Бочкарев, Бочарин, Бочаров и Бочарников – 84, Гончаров и Гончар – 58, Дьяконов и Дiаконов – 64, Зуев и Зуйков – 87, Казак, Казаков, Казаченко, Казаченков, Казачков, Казачий, Козак, Козаков, Козакевич, Козакович, Козаченко, Козаченков и Козачковский – 161, Князев, Князевский, Князевич, Князьков, Княжевич, Княжевский, Княжицкий и Княжинский – 97, Кожевников и Кажевников – 75, Колесник, Колесников, Колесниченко и Колесницкий – 69, Король, Королев и Короленко – 152, Красильников, Красильщиков и Красилов – 67, Коновалов и Коноваленко – 85, Котельников, Котляр, Котляров и Котляревский – 80, Кузнецов, Ковалев и Ковалевский – 674, Масленников и Масленняков – 92, Мельник, Мельников, Мельниченко, Мельницкий и Мельничук – 189, Овчинников – 96, Панов, Панченко и Панченков – 143, Пастухов, Пастушков и Пастушенко – 58, Писарев, Писаревский, Писцов и Писаренко – 64, Плотников – 70, Пономарев – 149, Попов, Батюшков и Батюшкин – 693, Протопопов – 70, Рыбак, Рыбакин, Рыбалкин, Рыбаков, Рыбалченко, Рыбальченко, Рыбачек, Рыбачков и Рыболовлев – 65, Сапожник и Сапожников – 65, Свечников и Свешников – 57, Ткачев, Ткачук и Ткаченко – 58, Толмачев и Толмачевский – 57, Хлебников – 57 [83].

«Старцев» происходит от «старец» – на языке XVII в. – инок, монах; «Гостев» от «гость» – купец; «Канунников» от «канунник» – чтец богослужебного канона (кануна); «Кустодиев» от «кустодия» – стража, стражник; «Маклаков» от «маклак» – торговый посредник; меламед – еврейский законоучитель; «Кутейников» от «кутейник» – тот, кто в приходе или монастыре заведует приготовлением кутьи; «Курников» от «курник» – тот, кто курит смолу или вино; «Прасолов» от «прасол» – торговец скотом; «Распопов» от «распоп» – бывший священник; «Трапезников» от «трапезник» – монах или послушник, организующий трапезу в монастыре; «Томилов» от «томило» – тот, кто томит, то есть мучит, пытает – палач; «Чеботарев» от «чеботарь» – сапожник; «Ярыгин» от «ярыга» – низший служитель полиции, рассыльный; «Зуев» и «Зуйков» от «зуй» и «зуек» – маленькая северная птичка и, одновременно, юнга на поморских кораблях и рыбных промыслах).

Замечательно, что торговаться, покупая икону, было неприлично, и даже называлось приобретение иконы стыдливо – не «покупка», а «обмен на деньги» или просто «обмен»; русские не «покупали», а «выменивали» иконы; то и другое сохранилось в старообрядческой среде до середины XIX в. («В лесах», «На горах»), а, возможно, и позже. Наблюдательнейший Олеарий писал: «Русские называют торговлю иконами не куплею и продажею, а “меною на деньги”, при этом долго не торгуются» [90, с. 318]. Продавались иконы только в «иконном ряду», а не так, как сейчас в антикварных магазинах – в окружении запечатленных на холсте, в фарфоре, мраморе и бронзе Венер, Амуров, Мефистофелей, козлоногих хвостатых свирельщиков, танцовщиц и «ню».