Это породило целую группу выводов, даже как-то возник вопрос: а вдруг Харрис не столь уж беден, как, собственно, и компания, которую он представляет? Присмотревшись к материалу, из которого был пошит костюм директора, ван Хойтен предположил, что это действительно натуральная шерсть и, вполне вероятно, стоит он не менее сотни тысяч «джинкоинов»3.

Дальнейшее изучение хозяина кабинета дало ему дополнительную пищу для размышлений. Внешне они являлись почти полной противоположностью друг другу: рослый, по-спортивному сложенный ван Хойтен, достигал шести футов двух дюймов – и весил более двухсот фунтов, из которых значительная часть приходилась на тренированные мышцы. Он был в своё время звездой сборной школы, а потом и колледжа по футболу, и выбегал сто метров из одиннадцати секунд. Его светлые, как пшеница, волосы, и серо-голубые глаза на узком, обилующем прямыми вертикальными линиями, лице напоминали о легендарных северных предках, пришедших в Европу с мифического острова Туле. Подобно им, он действительно был потомком эмигрантов из Нидерландов, скрывшихся под ледником ещё в двадцать первом веке.

– Мы с вами до некоторой степени тёзки, мистер ван Хойтен, ведь Виллем – это голландский аналог имени Уильям. Вас в школе не называли Уиллом?

– Да, называли. И в школе, и в колледже.

Харрис раздавил остаток сигареты в пепельнице и устроился в кресле поудобнее, прежде чем продолжить расспросы:

– И на футбольном поле тоже, не так ли? Говорят, до армии вы были неплохим спортсменом.

Ван Хойтен слабо улыбнулся.

– По меркам провинциального колледжа – да. Вероятно, это повлияло на распределение не только стипендий, но и призывных повесток.

Харрис пожал плечами.

– Вы пробыли в армии от силы несколько месяцев – и уже офицер. Вероятно, вам не на что жаловаться.

Едва скрываемая насмешка проскользнула в этих словах, напоминая ван Хойтену об «удалённом психиатре». Решив не реагировать на вызов, он промолчал.

– В электронной анкете вы сказали, что готовы работать за рубежом, даже если это связано с опасностью для жизни.

– Если это оплачивается и если это законно, мистер Харрис.

На сей раз Харрис улыбнулся по-настоящему широко.

– Есть множество вещей, которые в отсталых регионах Земли считаются нормой, в то время как здесь они относятся к преступлениям… Но, совершённые там, они не являются поводом для судебного преследования здесь.

Ван Хойтен посмотрел на него и улыбнулся в ответ. Школьные учителя, тренера и преподаватели в колледже, полицейские, офицеры армии и Космического Флота – все они говорят подобные фразы и вопросительно улыбаются. Единственно правильным ответом является полное согласие.

– Я – второй лейтенант резерва. Если речь идёт о работе в вооружённой охране, как сказано в объявлении, я рассчитываю на должность и оплату, соответствующую моему званию. Если работа сопряжена с определённой опасностью для жизни и… э-э-э, риском, это должно оплачиваться согласно принятым нормам.

Харрис вежливо и даже как-то застенчиво улыбнулся и кивнул.

– Я вижу, вы – взрослый человек, мистер ван Хойтен. Хорошо, мы сделаем соответствующую отметку в вашем деле…

Харрис наклонился над столом, чья поверхность немедленно превратилась в монитор.

– Постойте! Здесь сказано, что вы были капитаном подземной лодки. Это правда? – в расширившихся от удивления глазах директора промелькнуло нечто уважительное.

– Да, я – командир подземного штурмового средства4. Их разработали специально для боёв в марсианских тоннелях.

Глаза Харриса стали ещё шире:

– Да-да, о субтерринах много говорили в новостях, особенно после того, как война закончилась… Говорят, только благодаря им удалось сломить сопротивление противника.