– Возьми, – ткнул он в руки полдюжины пива в полиэтиленовой упаковке и угрожающе предупредил: – Попробуй только не взять…
Валентин Иванович взял. Через некоторое время до него донесся торжествующий возглас: «Я же говорил: возьмёт! Ему мало показалось…» Остальное утонуло в хохоте.
Если бы Валентин Иванович знал, что «кабан» созвал гостей на трёхлетний юбилей своих псов – Кусатика и Рватика, что именинникам был приготовлен специальный торт из гусиной печёнки, из говяжьих языков, мелких куриных косточек, и в него уже были воткнуты шесть свечей, и гости вскоре наперебой будут стараться поучаствовать вместе с хозяином в их задувании, что козочки будут разорваны бультерьерами, освежеваны и запечены для них на вертеле…
Следующим днём было первое сентября, и приходилось оно на воскресенье. Если бы не второго, а первого сентября начинались занятия в школе, то Валентин Иванович скорее всего не пошёл бы заканчивать последний стеллаж, – до того его оскорбила, покоробила история с пивом. Выбросил бы из головы, пусть это было бы похоже на тот случай, когда покупают билет, а идут пешком, но он заставил бы себя забыть обитателей коттеджа, из презрения к ним забыть – и всё.
– Валька, милый, от тебя остались кожа да кости, – сказала утром Лена. – Я тебя почти не вижу. Они там тебя не кормят совсем, что ли?
– В горло не лезло, – ответил, а сам подумал: «Святая простота! Считает, что я имею дело с людьми. Они за полмесяца мне глотка чаю не предложили! Не считая пива, конечно…»
– А когда деньги получишь?
– Держи карман, подруга, шире, – как всегда к разговору подключилась Рита. – Сто тысяч задатка принёс – скажи: спасибо. Да ещё голландского пива шесть банок. Так что не раскатывай особо губы.
Задатка никакого не было. На одном участке он перетаскал целую машину шестиметровых брусьев, сложил их, чтобы просыхали, – заработал сотню, а сказал, что дали задаток. Не хотелось выглядеть в их глазах, что называется, лохом.
– Сегодня должен получить, – сказал он таким тоном, словно подписал себе приговор.
Отправился в лес. Притащил один чурбак, второй, третий… Время как остановилось. Он давно приноровился пилить двуручной пилой один, распилил чурбаки, поколол, сложил поленья в сарае. Наконец-то радио у каких-то соседей пропикало полдень. Он хотел, было тронуться в путь, однако Лена предложила немного подождать и пообедать.
– Извини, я забыла даже, когда ты обедал в последний раз дома, – сказала она за столом.
– Я тоже, – ответил он, обжигаясь горячим, наваристым грибным супом.
– Куда ты так спешишь? У тебя же язва была, очень горячее тебе вредно.
– Не надо за столом о болячках, – пришла на помощь Рита.
– У меня ещё котлеты с картофельным пюре и грибочками, а также компот, – похвасталась Лена.
– О котлеты, о компот! – торжественно воскликнул Валентин Иванович. – Живём, братва, шикуем!
– Не шикуем, а просто ва-ля-ем-ся! – уточнила Рита и изобразила, каким же образом это у них получается: взмахнула, разбросала руки, наклонила голову, положила её на своё плечо, закрыла от удовольствия глаза – словно не в Стюрвищах они, а, по крайней мере, на морском берегу где-нибудь на Канарах.
«Хороша собой, ох, хороша, плутовка!» – отметил про себя Валентин Иванович. А Лене, чувствовалось, было приятно кормить его, быть настоящей женой и хозяйкой.
Дорога к коттеджу вела через вековой бор – гулкий, светлый, просторный. Где-то далеко-далеко перекликались грибники, – Валентин Иванович завалил Лену и Риту белыми, подосиновиками, подберезовиками. «А опят тут – вообще кошмар!» – предупредила Рита. Не в бору, конечно, где-то в ельниках, березняках.