Я подхожу ближе и начинаю танцевать. Музыка здесь звучит медленная, но ритмичная. Что-то странное, из старых фильмов, по-моему, там тоже стриптизерша танцевала. Со змеей. Я извиваюсь, не уверена, что особо умело, но с душой. Провожу руками по телу, встряхиваю волосами, уже полностью закрывающими меня до попы. Я знаю, что красива. Очень красива. Мне это  часто говорили. И мне отчего-то хочется, чтоб этот жесткий взрослый мужик посмотрел на меня так, как и другие. Парни, мои ровесники, мужики на улице, даже преподаватели в колледже. 
И он смотрит.

Но почему-то по-другому. И я не могу понять, что кроется в его взгляде. Похоть? Нет. Это бы я распознала в момент. Интерес? Да, пожалуй, интерес... Но странный. Хочется рассмотреть поближе, и я подхожу. 
А через секунду резко падаю на жесткие колени, потому что рука у него неожиданно цепкая и длинная. 
Я взвизгиваю и оторопело смотрю в такие близкие глаза, подмечая автоматически лучики морщинок у глаз, тяжелую линию подбородка, не особо скрытого за темной бородой, выбритые виски. Татуировки. Много. Очень много. Кожа темная, будто дубленая. Словно когда-то много времени проводил на улице, на солнце и ветре. 
Он весь какой-то жесткий, тяжелый и цепкий. Появляется ощущение капкана, в который я по глупости и наивности своей угодила. И надо выбираться. Я дергаюсь. Уже никакого танца. Просто хочу встать и уйти. Но он не пускает. Смотрит внимательно и серьезно. А потом отводит волосы, упавшие на лицо, за уши и без предупреждения перехватывает толстую копну у затылка, нагибает ближе. Хотя, я и так уже у него на коленях сижу, оседлала, как шлюха, прямо сверху, коленками упираюсь по обе стороны от его бедер.
- От Пилота, да? - переспрашивает. Тихо и страшно. 
Киваю. А что мне остается? Надо доигрывать до конца и надеяться, что ему просто не понравился танец, и меня сейчас банально выкинут из випки. 
- Не болтай, малех, - хрипит он, и я пугаюсь развязной, блатной интонации, что прорывается в его речи. Черт... Похоже, сиделый... Вот я попала, дура...
- От Пилота бабы ноги сами раздвигают. И условий не ставят. 
- Я и не ставлю...
Какие тут условия, когда так держит, и все сильнее к себе гнет. Как вампир, который за шею хочет укусить. И ноздри раздувает. 
Мамочка, страшно как! Ну, Машка...
- Да? Может, отсосешь тогда?
Усмехается. 
- Легко...
Ну же!  Отпусти только, и хрен ты меня тут увидишь...
- Да? Ну давай. 
Спихивает меня с колен, не отпуская волосы, и дергает другой рукой молнию на джинсах.
Ох ты, черт! Попала! Вот попала!
- Отпусти, пожалуйста, мне больно...
- Ничего, потерпишь, тебе не привыкать.
И голос все грубее и жестче. И паника во мне нарастает. Надо убегать, надо вырываться.

Сама попала, сама!

Идиотка!

Права Полька!

- Мне так неудобно...
Последняя попытка. На крайняк - укушу. Чтоб знал, как незнакомым девочкам член в рот пихать. 
И тут, ох ты, чудо! Отпускает.

Наверно, решил, что я хочу поудобнее устроиться. 
Меня подбрасывает на метр в сторону, так, что еле на ногах удерживаюсь. Он не ожидает такого порыва, поэтому не успевает опять схватить. 

С полузадушенным писком:
- Пошел нахрен, козел, - я вываливаюсь из випки и со всех ног несусь прочь. 

Страх гонит меня с такой силой, что вообще непонятно, каким образом успеваю заскочить к удивленным парням и уже совершенно пьяной Машке, прихватить сумочку, и бегу вниз. На Машку и ее планы в этот момент мне откровенно плевать. Инстинкт самосохранения несет меня быстрее прочь из этого проклятого клуба, от этого страшного мужика, словно он сейчас погонится за мной с членом наперевес.