– Заткнись, кретин! А вы проходите, конюшня внутри, гора большая, всё поместилось.

– Благодарю, госпожа стражница.

– Какая там госпожа, – махнула рукой крепкая женщина. – Но всё равно приятно.

Гоблин прошёл через ворота и первый раз увидел город в горе. Много освещения, домов, рарас, жизни. Словно больше, чем в столице. Нужно было найти таверну, хотелось спать, и очень сильно. Оставив коня, он отправился плутать по улицам и прислушиваться. Где шумно, там и заведение со своими услугами…

Найдя, наконец, таверну под названием «Час прощения», он подошёл к стойке гнома-тавернщика и сел на табуретку для гномов, хотя был немного выше представителей этой расы.

– Что желаешь… ты ведь не гном? – шёпотом спросил тавернщик.

– Я устал, и ты, конечно, можешь позвать стражу. Нет у меня сил убегать.

– Не боись, мы не на юге, шёпотом скажи.

– Гоблин я, серый, на руки глянь, – отвернув рукав, показал он цвет кожи.

– Все у меня были посетителями, но… Что закажешь, гном? – хозяин оказался своим и не стал поднимать шум.

– Закажу завтра, а сейчас дай мне комнату, небольшую.

– Есть чердак с окошком под наш рост, сможешь сидеть или спать прямо у окна. Только свет не включай, без него не заметят.

– Сколько с меня? А, и можешь серебряк разменять?

– Без проблем, друг, давай его сюда. Чердак – десятка медяков за одну ночь, обычная комната – двадцать пять. В особые дни поднимаю.

– Я Мирэедан, несколько дней побуду. Пока за ночь оплачу.

– Чоркин, будем знакомы. Завтра утром сможем открыто поговорить, никого не будет, дверь на замке. Вот ключ от чердака.

– Я благодарен за то, что хотя бы ночь отдохну нормально.

– Я тебя не сдам, мне в принципе плевать на предубеждения народа и то, что твоя раса город стёрла с лица планеты. Жаль, конечно. Но ты не похож на тех разбойников. Никакой гном не говорит так чисто. Если ты понимаешь… Иди спи, вижу, что уже не понимаешь, о чём я тут болтаю. Сонный как муха. Сил-то хватит подняться?

– Ага.

Наутро гоблин спустился, осматриваясь, правду ли сказал гном-тавернщик.

– Никого нет, окна я закрыл. Погоди, сейчас похлёбку принесу, хлеб свежий и мяса кусок. А, и ещё компот. Сделаю скидку, в пятнадцать медных обойдётся. Садись, выбирай любое место.

Тут раздался стук в дверь. Гоблин схватился за кинжал.

– Тихо-тихо, матушка с женой пришли, – гном поторопился открыть.

– Чоркин, мой хороший, матушка, смотри, сам убрался… а кто это у тебя?

– Не донимайте его, посетитель, гном.

– Не мели чепухи, Чоркин, у него комплекция другая.

– И правда, кто это, мальчик мой? – спросила мать тавернщика, женщина в цветастых одеждах.

– Извини меня, я совсем забыл, что они приходят.

– Я, пожалуй, поем в другом месте.

– Нет уж, голодным отсюда никто не уйдёт, ты же приготовил еду своему гостю?

– За то, что мой сын забыл, что мы придём, ты поешь бесплатно.

– Премного благодарен.

– Ничего-ничего, но меня раздирает интерес, кто же может быть такого роста, если голос не детский и это не гном?

– Ещё раз прости, – извинился тавернщик.

– Я гоблин.

– Как зовут?

– Мирэедан, – серый отстегнул чёрную сетку с капюшона и заправил её. – Надеюсь на ваше понимание.

– Никто здесь не скажет, кто наш гость, или мы не гостеприимный народ? Никто не сдаст, знай это. Неси еду, сынок, сейчас же.

– А, да, бегу.

Гоблин ел неторопливо. Прошло полчаса, прежде чем довольно шумные женщины ушли.

– Я пойду, спасибо за угощение. Ты что-то хотел узнать?

– Думаю, не стоит мне ничего знать. Но погоди, ты был раньше у нас в городе?

– Нет.

– У нас есть карта со всеми обозначениями. Где лекарь, дерущий втридорога, травница, ненавидящая траву, что, по её мнению, воняет клопами, а потому не продаёт, не помню, как называется. Ещё алхимичка, бывало, с травницей ругалась.