Тут Ке'саль сильно запаниковал и еле успел выброситься на берег. Он начал задыхаться, органы дыхания почти перестали напоминать человеческие. Дышать становилось невозможно. Колдуны быстро накинули поверх него его одежду и вытащили подальше от воды. Трансформация остановилась и пошла вспять, а мальчик, кривясь, с лицом, наполовину полуоборотом и рыбой-удильщиком потерял сознание от шока.

Каду увидел состояние друга и чуть ли сам не застыл. Тело кадр'ира восстановилось, но не в том облике, что был до этого. Мальчик стал выше на шесть сантиметров, немного перегнав Каду. Цвет глаз также не остался прежним, а изменился. Склера и сам зрачок стали белыми, а радужка – жемчужной. Рот расширился, зубы, и до того острые, слегка загнулись внутрь. Волосы, и до этого необычно красные для населения страны, набрали ещё больше яркости.

Одев ученика, Елий положил его на верблюда и привязал к своему, чтобы тот шёл без управления ездока. Решение насчёт дальнейшего пути было принято: они направились домой.

Через день пути Ке'саль проснулся и попросил воды. Каду, останавливая горбатого, спрыгнул и дал бурдюк слезающему другу. Ко внешности Ке'саля Каду пока не привык, но и показывать лёгкой неприязни к его виду не хотел, хотя получалось скверно.

– Как ты, ученик? – остановил своё животное Елий.

– Непонятно пока, я чувствую, что выгляжу по-другому, и стал выше, кажется. Каду… я не стал уродцем?

– Глаза белые, волосы красные-красные, рот шире, четыре полоски ниже ушей. Это когда жабры были, они раскрылись, а сейчас остались просто полосы, – описал внешность Дирад, а Елий любезно дополнил:

– Хорошо, что отросток пока не остался на лбу. Пока ты не сможешь изменять себя как хочешь, такое скрыть непросто. Также у тебя появился плюс: из-за цвета глаз тебя будут считать слепым.

– Просто, блять, охеренно, мечта моей жизни!

– Угомонись и подумай: это ещё один способ прикидываться слабым. Обман сработает очень хорошо, только кинжал прячь! – попытался успокоить ученика Елий.

– Ну чего, Каду, ты так смотришь?! Всё? Отвращение появилось, и дружбе конец? – у Ке'саля от таких мыслей и лёгкой истерики из глаз пошли слёзы, и он отвернулся ото всех. – Не хотел я такого, единственный друг смотрит на меня как на уродца какого-то.

Каду молчал некоторое время, но, словно опомнившись, поспешил исправить ситуацию: он понял, как выглядел в глазах друга, и ужаснулся от самого себя.

– Извини меня, Кес… необычно, странно, но я привыкну. Дружба из-за внешности не испортится, это глупо.

– Дирад, ты лучше знаком с морскими обитателями, что это за вид, ты понял? – спросил Елий.

– Он змееголов–удильщик, а обычный удильщик, одна из самых отвратительных и страшных внешне рыб. Тебе больше повезло, чем нет, вот только неужели ты ничего не знал о себе?

– Ты говорил, что плавал года… эм, в четыре, что ли… Я не помню, – задумался Елий.

– Помню, как плавал, но отражения, если я и смотрел в них, словно испарились из памяти. А отец и дедушка вообще не касались солёной воды, или касались, но недостаточно.

– В любом случае, мы идём домой. Вам нужно учиться. Вы показали себя неплохо.

– Так мы и не сражались почти, – возразил Ке'саль, а Каду погрузился в себя, думая, что обидел друга, и хоть тот сейчас говорит спокойно на отвлечённые темы, но всё же… он это запомнит. Понимание, что провинился, не отпускало, и он знал, что не отпустит его долгое время.

– Ладно, все по местам, двух животных оставим у гоблинов, а двух – недалеко от прохода.

– А может, заберём хотя бы парочку себе, я привык к ним, – попросил Ке'саль.

– Хотел бы я сказать, что Дирад слетает на остров и возьмёт щенков для вас, но нет. Они не нужны вам.