Россия захлебывалась в братской крови, и не было этому конца.

– По сведениям наших информаторов в Москве, генерал Брусилов тоже собирается пойти на службу к большевикам.

– Бог ему судья, – ответил Главком. – Мы простим, Россия – нет. Да, Брусиловский прорыв. Если бы не твердолобы в правительстве, признаться, и в армии, не случилось бы в России этой страшной смуты. Взяли бы Берлин, праздновали бы победу. И Константинополь вскоре стал бы наш. А так… Власть захватили, затуманили людям головы бесы. Честные, порядочные, набожные люди вдруг схватились за топоры, принялись кромсать друг друга. И наша задача – остановить эту бойню, которая нужна только человеконенавистникам, марксистским жидо-большевикам.

Выпустив пар, генерал взялся за уже остывший заварной чайник.

– Чаю желаете, господин полковник?

– Никак нет, ваше превосходительство, сыт.

– Так что, этот капитан Брусилов из Охранного отделения, тяжело ранен? – И тут же задал другой вопрос: – Он же должен знать подробности о сношениях атамана Краснова с германцами, конкретно, с кайзером?

– Ваше превосходительство имеет в виду письмо Петра Николаевича императору Вильгельму?

Деникин с удивлением взглянул на полковника – надо же какой проницательный, на лету схватывает! Впрочем, то послание так громко прогремело, что о нем знают и помнят, даже глухи и слепые.

– Думаю, безусловно. Кроме того, Брусилов принимал участие в секретной операции, связанной с этим письмом.

– Так что это была за операция?

– Не могу знать, господин Главнокомандующий. Я тогда не был допущен до важных секретов, только начинал. А потом военные чиновники погибли…

– Вы мне, Владимир Николаевич, уже об этом говорили.

– Извините, ваше превосходительство.

Назвав полковника по имени отчеству, Деникин решил несколько разрядить беседу, Бекасов же понял, что Главком что-то задумал. И не ошибся.

Антон Иванович снова подошел к окну, вгляделся вдаль, помял бородку. Над Азовским морем стоял туман, продолжалась декабрьская оттепель.

– После длительной оттепели часто наступают лютые холода, – сказал он. – Интересно, в Константинополе такая же погода?

Вопрос был риторический. Бекасов хотел ответить: не могу знать, но промолчал.

– Да, Святая Византия, золотой Царьград. Если б англичане не пообещали царю Николаю в случае победы Константинополь, может и не ввязался бы он в войну. Наверняка злодей Гришка Распутин настоял, бес с крестом на пузе. И царица хороша, обратилась в православие, без иконы не ходила, а поверила дьяволу… Царствие ей…

Перекрестившись, Деникин вернулся за стол.