Вот это номер! Олег с ужасом увидел на экране собственную физиономию. Менты с ума сошли! Ограбление – еще куда ни шло, Наташка со зла могла наболтать, но при чем тут терроризм? Он что, на кавказца похож? Да и кавказец неверную жену кинжалом заколет, зачем ему целый дом взрывать? Говорят, что каждый человек достоин своих 15 минут славы. Такая слава ему не нужна. Фотография, правда, плохая, любительская, но сейчас вся страна всматривается в человека, объявленного террористом. Ему же на улицу теперь не выйти! Зря он сомневался, теперь точно – мат! Теперь ему и в телемастера путь заказан. Теперь все – амба. Олега в первый раз по–настоящему тряхнуло. Ничего такого он не чувствовал ни когда приятеля своего по книжным делам обобрал, ни когда в 98–ом фирма лопнула, ни когда понял, что жена любимая ему изменила. Даже когда компаньона своего решил кинуть. Хотелось заскулить, залезть под диван и остаться там навсегда. Олег попытался закурить, но руки плясали так, что не получилось.
Глава 4.
1.
Ну и переполох же был на этой улице Новой! Саня даже гордился тем, что это он про бомбу сообщил, а, значит, с него вся заварушка началась. Офигеть! Дело, так понял Саня, не только в звонке, конечно, было, а вроде бы как настоящую взрывчатку нашли. И саперы настоящие работали. Если бы Сергей Тимофеевич ему не запретил, Саня бы непременно пошел посмотреть. Не каждый день такой шухер бывает. Правда, заранее-то он не знал, что так здорово получится. А то бы точно – пошел.
Сергей Тимофеевич не дурак, он, конечно, взрывать бы ничего не стал, не такой он человек. А если он там что подложил, то Саня тут ни при чем. Если что – Тищенко знакомую разыграть попросил. Это Саня на всякий случай отмазку строил. Потому что, если честно, то он сдрейфил. Немного мандражировал, вдруг да его найдут. В детективах так часто бывает: крутят чего-то, крутят, а потом раз – и готово, поймали. Но потом, через денек, Саня совсем успокоился. Если Сергей Тимофеевич не беспокоится, то чего ему-то трястись? А Тищенко ходил королем, насвистывал, да при встрече вроде как спрашивал: «Ну что, Санек, увидим мы еще небо в алмазах?» Ответа не требовалось, тем более, что ни про какие алмазы Саня не знал. Да и знать не хочет. Он свои денежки в долларах получает – и доволен. А Тищенко, наверное, новое дело придумал. И пусть, это Саню тоже не касается. Он свое дело делает, клиентов по адресам развозит и язык за зубами держит. Не то чтобы Саня молчун, нет, он поговорить с человеком всегда может. Он скорее наоборот, очень даже разговорчивый. Особенно за рулем. Эта привычка у него от отца осталась. И характер легкий – тоже в отца.
Отец его, Петр Федорович Иванов, был всю жизнь дальнобойщиком. За рулем и помер. Не болел, а вроде сердце прихватило, сказали врачи. Отец был мужик шустрый, на месте никогда не сидел. И как он умудрялся в рейсе сутками баранку крутить? Наверное, вся его шустрость в разговор уходила. Санька маленьким еще с ним ездил, помнил, что батя болтал так – никакое «Авторадио» не угонится. Ему и отвечать не надо было. Он сам спросит, сам и ответит. И Саня в него пошел – поговорить любит. И, тоже, за баранкой с 17 лет сидит. Только он больше город любит, потому после армии в таксисты и подался. Заработок есть и пассажиры для компании. Сначала в государственном парке пахал, а последнее время в частном. Но так и так зарплаты не хватало. Пробовал калымить на оставшейся от отца «шестерке», но толку мало, умотаешься только. Того и гляди – на ходу уснешь, впишешься так, что за всю жизнь не расхлебать. Одно время Саня мечтал устроиться к какому-нибудь богачу личным шофером. Даже за свои бабки на курсы водителей–телохранителей поступил. А что, парень он крепкий, в десантуре служил. Но потом передумал. Риск велик, бизнесменов каждый день, как куропаток, стреляют, чего ему за чужие деньги под пули лезть? Небось, ни один буржуй своим капиталом с водилой делиться не станет. Так, накинет чуток сверху от таксоматора, да станет командовать, за сигаретами посылать. Не ахти себе какое дело.