Марину как будто прорвало. Она тараторила и тараторила. Она так была рада, что девушка осталась цела и невредима и не собиралась жаловаться, что не могла остановиться.

– Невероятно, невероятно, – только и повторяла Альбина.

Она всерьез заинтересовалась рассказом Марины только после того, как таксистка сказала, что собирается замуж за водителя маршрутки.

– Маршрутки? – переспросила она.

– А что вас удивляет?

– Да так, – уклонилась Альбина от прямого ответа.

– Ты знаешь, сколько он зарабатывает? Три штуки в день.

– А в месяц? – спросила Альбина.

– Две штуки баксов.

– Как ему удается столько зарабатывать? Такие пробки везде.

– А вы знаете, как они ездят? Он мне рассказывал.

Еду, говорит, а поворачивать негде. К повороту машин сто уже выстроилось. Он посмотрел на бордюр – не проехать. Все заставлено автомобилями. Только одно место свободно.

– Что это за место? – спросила Альбина.

– Автобусная остановка!

Если не поеду, говорит, ничего не заработаю. Пик час, очереди на маршрутку по пятьдесят человек.

Ударяю передними колесами в бордюр. У бабушек с тележками глаза на лоб. Чего это он хочет, думают. Я вперед, а они разбегаются в разные стороны. Тележки с покупками тащат за собой. Ругаются матом, обзывают идиотом и так далее. Я, говорит, дальше еду по трамвайным путям, потом перехожу на следующий тротуар, пролетаю еще две остановки. Подходит автобус. Один мужик чуть под колеса не попал. Очень ему хотелось в подошедший автобус быстрее сесть. Но и мне останавливаться нельзя. Мужик назад успел отпрыгнуть.

Потом километра три ему приходится ехать по обочине. Вся аллея наглухо забита машинами. Пассажиры головами стучат о стены автобуса. Вы не имеете права здесь ездить, кричат некоторые москвички. Но остальные молчат. Если водитель встанет в общую очередь, они домой приедут очень поздно.

Потом Марина сказала, что свадьба пока откладывается.

– Он попал в аварию? – спросила Альбина.

– Да.

Потом она слушала целый час. Без звука.

На этот раз Альбина не могла посоветоваться с Шерлоком Холмсом. Он был далеко. Она писала три утра и три вечера подряд. Принтер сломался, и она отдала полковнику дискету.

– Ты так торопилась, что не успела перепечатать свое расследование? – пробубнил Борис Владимирович.

– Распечатать.

– Что?

– Распечатать, – повторила Альбина.

– Это все равно, дорогая. – Полковник задумчиво посмотрел на экран монитора. Он вставил дискету, потом встал и сказал:

– Иди отдохни.

– Вы не будете сейчас смотреть?

– Ну, ты уйдешь, я посмотрю.

– Уже нет срочности? Я вас не понимаю?

– Тебе повезло, Альбина. Ты остаешься работать у нас. Принято решение расстрелять всех.

– Вы, что, шутите? Когда их успели приговорить? Это невозможно.

– Их уничтожат при попытке к бегству.

– Вы это серьезно? Когда это будет?

Полковник посмотрел на часы.

– Через час.

– Смерть по утру. Я вам не верю.

– Это правда.

– Тогда я вас очень прошу – прочитайте сейчас мой отчет. Я вас очень прошу.

– Да не поможет это. Ничего вы не можете придумать такого, что бы помогло им.

– Это поможет не только им. Это очень важно для вас. Отвечать за ошибку придется вам.

– Только не в этот раз. Впрочем, ладно, я прочитаю. Вы пока спуститесь вниз, в буфет. Выпейте там кофе с тортом, съешьте мороженое. Можете выпить пива с креветками. И… – он опять посмотрел на часы, – позвоните мне через полчаса.

– Мы не опоздаем?

– Не опоздаем. Все идите.

Он влетел в кафе уже через двадцать минут.

– Что вы написали?! Что вы наделали?! Ведь я просил вас подтвердить версию о террористе. Я думал, что вы это сделали неубедительно. А вы? Что вы тут написали? Это не отчет работника милиции, а какие-то Секретные Материалы. – Полковник залпом выпил стакан Боржоми.