короче вы поняли
не живут у меня краснорылые образины или как их там
дубликатом бесценного груза которые
ну и вот – задолбался я их обновлять ходить
это ж геморрой
хлопотно
при моей жизни
провёл какое-то время вообще без
конечно, так тоже неудобно
то да сё
таскают вечно
а потом ко мне приехал приятель из Дагестана
и такой говорит
«дядя Фёдор, приколись – а я твой паспорт нашёл!»
который? – говорю
а вот этот
и даёт мне паспорт
девяносто хрен знает какого года
старый-престарый
оказывается, я его просто у него забыл в гостях
и знаете где
за пианино завалился
мы с ним лабали в четыре руки и пили
ну и паспорт каким-то образом смахнули туда в щель
а потом он инструмент стал продавать
ну и нашёл меня
то есть мою бумажную личность
и привёз – для смеха
а я обрадовался
как раз без паспорта тогда жил
задолбался восстанавливать
короче обрадовался
и давай его с собой везде носить
и что вы думаете
ещё семь лет он у меня прожил
верой и правдой
и хотя он был старый-престарый
ни разу никто не усомнился
билет купить? Да пожалуйста
кредит взять? Окей
Прикиньте? Вот какие дела
наверное, он рад был, паспорт мой старенький
благодарен, что мы его нашли
а уж мне-то как было приятно
посмотришь на себя молодого – и такой: а я ещё ничего!
Ведь узнавали!
посмотрят, сверят рожу – иди
но сегодня, видимо, пришёл наш с ним черёд
кто-то из нас двоих устарел
или портрет, или сам дориан
не буду врать, милый паспорт, ты у меня был не первый
а раз не первый, то, надеюсь, и не последний
кривая логика, говорите?
Знаю, что кривая
на прямой логике не объедешь
в общем, я не верю, что мне его отдадут
ну и хрен с ним
лишь бы мне меня самого отдали
а без паспорта я уж как-нибудь
паспорт я переживу
Да почему же не отдадут-то, – возражает Николай Николаевич. – Они что ли звери какие. Посидим, и отпустят, и всем всё отдадут. Это всё нормальная мера предосторожности. Нам-то откуда знать.
Бармалей (Вики): и вот так уже час обсуждаем. Видимо, так и будем гадать, пока не выпустят.
Или пока не «невыпустят», – Вики.
Да и начали не час назад, – Бармалей. – А раньше.
Намного раньше, – Вики.
Году в двухтысячном, – Бармалей.
Не, гораздо раньше, – дядя Фёдор. – Я помню, мы ещё при советской власти обсуждали, почему именно мы и когда нас выпустят.
Откуда? – Паскаль.
Да не слушайте вы их, – Николай Николаич. – Они неправомерно обобщают.
Дядя Фёдор улыбается скошенной, почти беззубой улыбкой.
6. Боба
Раскрывается дверь – широко-широко – и вводят абсолютно лысого, bald, гражданина средневосточной национальности в дорогих очках и крутых туристических ботинках. Восточный гражданин шагает в полной прострации, на деревянных ногах. Некоторое время идёт по инерции вперёд, а затем ноги у него подгибаются, и он садится на пол и весь складывается, как на шарнирах. Глаза у него полуприкрыты.
Вы выглядели точно так же, – Николай Николаич Бармалею. – Очевидно, этот человек тоже не хотел отдавать телефон или не хотел идти сюда, и к нему применили такую же технологию.
Вики:
А, это лучом таким, что ли? О! На меня светили-
светили… Потом плюнули и выключили… не подействовал. А я не знала, что не действует, так его испугалась, что сама всё отдала, а потом пожалела и стала скандалить!
Какие-то чудо-технологии, – Паскаль. – Любопытно было бы посмотреть. Жаль, что я им не сопротивлялся.
Лысый восточный гражданин открывает глаза и говорит:
привет, люди, а вы все иностранцы или все предприниматели?
у меня узбекский паспорт и бизнес свой
достали уже своими проверками, рамками и всем прочим
главное не церемонятся абсолютно
жена пыталась как-то…
…а да! – не представился, Боба Казиахмедов,
вот-вот, ну да
вы видели, что делают