– Нет, с этим надо что-то решать, – сказал он, обращаясь к Луценко.

Экс-комендант уныло покивал. Вся его вальяжность куда-то подевалась, он стал похож на полусдутый воздушный шарик.

– Дрова рубил весь день, – сказал академик-парторг плачущим голосом, – у меня мозоли на руках полопались, а эти гады смеются только!

Лядов сжал зубы и оглядел остальных. Кем из этих лишенцев можно заменить Кузьмичева?

Арнаутовым? Этот член ВЦСПС и на Земле сачковал, и на Лео… тьфу, на Водане ерундой занимается. Абсолютно безынициативный и безыдейный товарищ. Да он и с виду таков – рыхлый, бесформенный какой-то, лицо будто под старую копирку оттиснуто – стерты черты, смазаны. Примет нет – ни особых, никаких вообще… Комсорга поставить? Юрочку? Так он же трус и слабак. А подхалимаж у него в крови – быдлом рожден. Всех, кто ниже его, пинает, всем, кто над ним, зад лижет. А может, этого выдвинуть, «знатного рабочего»? Лядов перевел взгляд на Панайотова. Этакий благообразный старец – седые усы, очки с круглыми стеклышками. Таких любили показывать в фильмах о трудной жизни пролетариев до революции. Так он такой и есть – пролетарская морда… Алкаш со стажем, лодырь потомственный, но активист – на всех собраниях руку тянет. И бойко так языком чешет – то империалистов громит, то сионистов клеймит, то еще какой гневный протест выра-жает…

Отто усмехнулся. Выходит, что единственная кандидатура вождя – это он, Отто Янович, старший сын немца-эмигранта из «Рот Фронта» и полячки-гордячки Ядвиги. Сколько он потом натерпелся из-за такой – родни…

– По сути, – начал он, – назначение Воронина незаконно.

– Правильно! – горячо одобрил комсорг.

– Произошел переворот, – продолжал Лядов, – можно даже сказать, путч. И наша задача – вернуть базу на путь социалистической демократии. Не дать всякого рода ренегатам и перерожденцам испохабить те великие ценности, за которые боролись наши отцы в октябре семнадцатого!

– Согласные мы! – взволнованно сказал Панайотов.

– А способ у нас один, – веско заключил Отто, – с оружием в руках встать на защиту завоеваний социализма!

Панайотов сразу поскучнел, Семенов продолжал улыбаться, но в лице его пробивались некоторая растерянность и легкое беспокойство. Одно дело – болтать о вооруженном восстании и совсем другое – самому браться за оружие. Пуля – она ж дура, еще попадет не в того… В тебя, молодого и здорового…

– Что скисли? – недобро усмехнулся Лядов. – Не волнуйтесь, «парабеллумов» я вам раздавать не намерен, у нас тут не «Союз меча и орала». Есть человек, который возьмет на себя всю черную работу. Нашелся во вражьем стане умный товарищ! А вот и он…

В дверь балка потарабанили условным стуком. Отто открыл и впустил десантника с лычками старшего сержанта.

– Знакомьтесь, – торжественно сказал он, – генерал Скляров!

Лядов был очень рад и горд, когда старший сержант сам вышел на него и предложил свои услуги. Помполит еще на Земле досконально изучил личные дела каждого из добровольцев. Ни к кому особых претензий не было. Кроме Склярова.

Года два назад прапорщика Склярова поймали на торговле армейским имуществом. Прапор тогда сумел отбрехаться, и даже остался в рядах, но в звании его понизили. Лядов имел полное право отказать старшему сержанту в приеме на службу в секретный проект, но что-то ему подсказало тогда все-таки подписать направление. Может, то было наитие? Вот и пригодился тот зигзаг по линии работы с кадрами…

Это был давнишний и безотказный метод – выискивать в человеке гнильцу, червоточину и разрабатывать ее. Жаден человек? Купим с потрохами! Глуп, но падок на лесть? Похвалим к месту! К власти склонен? Продвинем! Так и расставляются фигуры на доске, и начинается игра…