– Семнадцать, как раз сегодня исполнилось. А откуда знаю? Так не слепая и не глухая, слышала, о чём говорят моряки у нас в Рагузе, а они народ не очень… – Лера замолчала, понимая, что сказала лишнее, но Франческа на эту оговорку не обратила внимания, её удивил возраст этой девушки, находящейся среди пиратов, мало того, ставшей их капитаном. Она и спросила:

– Как такое может быть? Мало того, что вы такая юная девушка принята как равная среди этих грубых людей, так ещё настолько, что смогли бросить вызов их главарю!

Лера вздохнула и, понимая, что уже и так проговорилась, пояснила:

– Тут нет моей заслуги, так сложились обстоятельства, утром я была беглянкой, которую этот пират посчитал своей добычей, которая от него никуда не денется…

Так иногда бывает, что совершенно чужому человеку рассказывают то, что близкому не решаются, а может, сказалось нервное напряжение последних дней. Лера рассказывала о себе и о том, что произошло. О том, что она совсем не стремится стать капитаном, но это сейчас единственная возможность отстоять свою свободу, возможно, самая лучшая. А в этом случае надо быть жёстким, даже жестоким, потому что если дашь малейшую слабину, то подомнут и лишишься всего, не исключено, что и самой жизни, при этом смерть будет совсем не лёгкой! Выслушав Леру, Франческа со словами «Бедная моя» попыталась обнять девушку, а та, отстранившись, поинтересовалась:

– А ты что, совсем не знала, что именно так бывает? Где же ты жила? С отцом в Венеции? Понятно, тебе повезло, что у тебя такой отец, он тебя оберегал, как мог.

При этих словах Леры Франческа всхлипнула и заплакала. Молчавшие до сих пор Линь и Винь встали, сложив ладошки лодочками и прижав их к груди, поклонились Лере, после чего Линь (она, при кажущейся одинаковости этих девушек, была старше) сказала:

– Вы отомстили за отца, убили его обидчика. Теперь его дух будет спокоен, а наша обязанность служить вам, пока вы не сочтёте, что долг оплачен.

Лера внимательно посмотрела на этих девушек, они были совсем не похожи на служанок, возможно, говоря – служить, Линь (если хорошо присмотреться, то сестры Сунь друг от друга отличались) имела в виду нечто другое. Лера вздохнула и ответила, что она не может принять это предложение, потому что она сама непонятно в каком статусе сейчас находится, то, что её объявили капитаном, ещё ничего не значит, возможно, она сама пленница, а то, что пользуется свободой передвижения… с корабля ведь не убежишь! Разве что броситься в море и утопиться. Сёстры Сунь, продолжая прижимать руки к груди и кланяться, заявили, что не дадут девушку в обиду. Это вполне им по силам, они могут дать отпор любому противнику.

– Почему же вы не заступились за отца Франчески и допустили гибель своего? – спросила Лера. Линь ответила, что отец им запретил вмешиваться в дела местных, да произошло всё настолько быстро, что они растерялись. А их отец, мастер единоборств, убил же того, кто хотел куда-то унести Франческу, но, попытавшись защитить девушку, погиб сам. Лера кивнула:

– Да, каким бы ты мастером ни был, фехтования или этих… единоборств, против пистолета, особенно когда тебе стреляют в спину, ты бессилен.

Этот разговор продолжался ещё какое-то время, потом девушки сходили (ходили все вместе) в каюты, ранее занимаемые мэтром Паолини и мастером Сунь, забрали оттуда вещи. Если в каюте жителей страны Цинь был порядок, похоже, что их вещи не прельстили грабителей, а может, те просто не добрались до этого помещения. То в каюте, занимаемой Паолини, мародёры побывали, но ничего ценного не нашли, вернее, не знали какую ценность представляют разные баночки и бутылочки и замысловатые металлические изделия. Посещение этой каюты, вызвало новый приступ плача Франчески – там лежало тело её убитого отца. Лера организовала незамысловатое погребение по морскому обычаю, она же и прочитала заупокойную молитву. На этой церемонии, занявшей едва ли десяток минут, присутствовал весь экипаж галеона, не такой уж и большой.