Собственным телом прижимаю девочку к стене. Выставляю колено вперёд, толкаясь между её ног и упираюсь ладонями с обеих сторон от симпатичного личика. Блондинка тяжело дышит и испуганно смотрит на меня. В серых глазах настоящая паника или… что-то другое?

Прислушиваюсь к себе, внимательно смотрю, как красиво пульсирует её чёрный зрачок, как приоткрыты губы.

Твою же мать! От неё по мне лупит той самой, потрясной энергетикой, что пробивала сквозь всю мою броню. И парфюм. Сейчас я чувствую другой запах, но под ним есть её вкусный, соблазнительный, дерзкий.

Или вчера что-то было в напитках и у меня поехала крыша.

— Отпусти меня, пожалуйста, — просит девочка и косится на свою съехавшую с плеча сумку.

— Как тебя зовут?

Она застенчиво кусает губы, а у меня опять встаёт.

— Я задал такой сложный вопрос?! — бешусь на войну логики и ощущений внутри себя.

— Ника, — тихо отвечает, и да. Да! Есть в этом полушёпоте то, от чего меня так торкнуло вчера.

Примеряю имя на анимешный образ. Вполне подходит и к низким брюкам, и к косичкам.

— Это же ты была на гонке, — уверенно смотрю в её серые глаза.

— С ума сошёл? — очень натурально удивляется. — Я права недавно получила, а ты про гонки. Отпусти, — снова дёргается, но я не хочу. Вот тупо не хочу её отпускать. Я её секунды за три вчера присвоил и даже с братом не готов делиться.

Она во мне пробудила что-то ещё более тёмное. Мне хочется обладать её телом, её дыханием, управлять её пульсом. Медленно очерчиваю контуры личика, нижней челюсти, приближаюсь к губам. Не целую... Не сейчас. Дразнить гораздо интереснее, и я веду губами по воздуху в сантиметре от её губ, лишь показывая намерение, но не касаясь.

Щёчки розовеют, но меня интересует другое. Глаза. Снова останавливаю свой взгляд на них.

— Отпусти, — надрывно просит Ника. На вдохе дыхание дрожит вместе с его хозяйкой.

— А если нет? — наваливаюсь на неё всем телом, чувствуя жар и получая ещё несколько капель удовольствия. — Закричишь? — молчит. — Никто же не заступится. Посмотри вокруг. Всем плевать на то, что здесь происходит прямо сейчас.

— Ты… не тронешь меня, — говорит она. В этой фразе нет страха. Тихая злость, вероятно, обида и нотка угрозы.

— Откуда такая уверенность? — довольно улыбаюсь и тут же показываю Нике, что она в моей власти. Медленно веду носом по её щеке, чувствую тёплую бархатную кожу.

— Я слышу, как стучит твоё сердце, — и волнение читается только в выдохе.

— Это муляж, — ухмыляюсь я. — Сегодня батарейки сменил, вот и долбит. Давай так: ты мне правду, а я буду для тебя кем-то вроде покровителя или ангела-хранителя в стенах этого учебного заведения. И, может быть, даже вне его.

— Я же всё сказала…

— Ты сказала неправильно, — перебиваю её. — Мы попробуем ещё раз. Это ты вчера была на гонке?

— Да нет же! — она пытается вывернуться, но в итоге скользит по моему бедру, тесно прижатому к ней. Тут же встаёт смирно. — Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь. Я только поступила сюда. Ничего и никого ещё не знаю. И права действительно получила недавно. Могу показать. Показать?! — кричит Ника.

— Обязательно. Потому что, — наклоняюсь к её ушку, спрятанному за волосами, — я тебе не верю…

Делаю два шага назад. Она помятая и растерянная, поправляет худи, подбирает сумку и торопливо уходит мимо Сэма, по лестнице на второй этаж.

— Нам в другую сторону, — напоминает мне брат.

— Да, точно, — разворачиваюсь от ступенек и иду за ним.

— Знаешь, как это лечится? — хлопнув меня по плечу, интересуется Сэм.

— Удиви меня, — раздражённо закатив глаза, засовываю руки в карманы.

— Вряд ли я этим тебя удивлю. У тебя давно не было секса, брат. Нормального, я имею в виду, — тут же скалится он. — Вот тебя и повело. Девочка, безусловно, зачётная, хрен поспоришь. Но я тебе чисто по-дружески и по-братски советую занять нашу квартиру на всю сегодняшнюю ночь. Уже пора бы вытравить свои загоны. Скоро в липких трусах начнёшь просыпаться, будто тебе пятнадцать.