– Наверное, не столько умная, сколько хитрая, – вставил он реплику.

– Это одно и тоже, ведь хитрая женщина не может быть глупой, – подметила она. – Так вот, чтобы тебе улыбнулась фортуна, любое дело следует начинать и завершать банкетами или фуршетами, иначе все пойдет прахом, коту или твоему Джиму под хвост.

–У меня нет печатного станка для купюр.

– Развяжи чулок, в который прячешь сбережения на «черный день».

– Нет у меня чулка.

– В таком случае, одолжи деньги у десантника Гребня. Санек компанейский парень, не откажет.

– Неудобно, молодая семья с ребенком.

–Неудобно штаны через голову одевать. Спрос не ударит в нос, – возразила соседка. – Коль такой щепетильный, то возьми кредит в банке.

– Бесплатно только в морду дают. Потребуют в залог квартиру или имущество.

– О-о, Рафаэль, я нашла выход! Сдай в ломбард или продай столовое серебро или что-нибудь из антиквариата.

– Столовое серебро? Ни за что на свете! Это семейная реликвия.

– Как знаешь, сам выкручивайся, но, хотя бы «лужайку» должен накрыть, иначе удачи не видать. Такая вот народная примета.

Суховей озабоченно почесал затылок, осознавая, что расходы неизбежны.

– Не будь жадиной. Стол должен ломиться от напитков и разных деликатесных и пикантных блюд, иначе делу – труба! Виола обидится и пальцев не пошевелит, чтобы помочь.

– Чувствую, что не делу, а моим скромным сбережениям будет труба,– уныло произнес художник. – Эх, бабы, любите вы погулять за чужой счет.

– А что ж ты хотел, на чужом горбу въехать в рай? Не получится, сейчас рыночная экономика, за все платить надо звонкой монетой, а лучше евро и долларами, – заявила она и с оптимизмом продолжила. – Ты в панику не впадай, все эти неизбежные расходы тебе окупятся сторицей. Пока все складывается отлично. С такой верной подругой, как Виола Баляс, хоть в огонь, вода, да и медные трубы не страшны, не подведет, выручит.

– Спасибо, Тамила, чтобы я без тебя делал? А какой она предпочитаете чай? У меня целая коллекция: цейлонский, индийский, японский, грузинский?

– Спасибо в карман не положишь, – напомнила Швец.

– Организуй нормальный чай, чтобы стол ломился и душа радовалась. Значит с шампанским, коньком и водкой, разными там деликатесами: черная, красная и паюсная икра балык, сыр, цитрусовые, маслины, соки и обязательно купи «жабичи лапки».

– Фу, какая мерзость! – отозвался Суховей. – Сама, что ль лягушатину жрать будешь?

– Ты так говоришь, потому что не пробовал этот деликатес, а Виола три года прожила в Париже. Стала настоящей француженкой, гурманкой. Она страсть, как обожает эти лапки, смакует. Аж, за ушами трещит, испытывает райское наслаждение. Еще она любит устриц, омаров, лангустов и улиток, – сообщила Швец.

– Тамила, с таким царским меню вы меня разорите, по миру с сумой пустите. Может ей еще приготовить саранчу в соусе и тараканов в запеканке?

– Гляжу, ты не только в живописи разбираешься, но и в кулинарии, – ухмыльнулась соседка. – Кстати, можешь предложить Виоле позировать. У нее лицо, тело, грудь, фигура – великолепны, как у Сикстинской мадонны. Она охотно согласиться, но для приличия немного поломается, чтобы набить себе цену.

– Только в обнаженном виде, в качестве натурщицы, – заметил Суховей.

– Как договоритесь? Она – дама современная, деловая, пожалуй, и согласится, ведь красоту ничем не опорочить, тем более, что от тебя, как от мужчины, угрозы уже нет, – ответила Швец. – А вот я ни за что перед мужиком не разденусь, хоть ты тресни! Такая вот уродилась, застенчивая и скромная…

– Да уж, от скромности ты не умрешь, – с иронией заметил художник-реставратор, подсчитывая, во сколько ему обойдется пиршество с деликатесами.