Это сравнение, пожалуй, подразумевает наличие некой дистанции – ну да, она была. В годы студенческой молодости я как-то не считал Мишу именно вот другом в узком, серьёзном значении слова – я был удивлён, когда с его стороны уже в возрасте позднем, это слово прозвучало. Не могу сказать, что отреагировал с распахнутым сердцем… годы не те, но – я его услышал, как сейчас говорят. Причиной этой (мною тогда вполне осознаваемой) дистанции была, конечно, не разница общественных статусов, данных рождением, и не те или иные идейные расхождения, которые мною тогда ощущались, но безболезненно и не выносились наружу (мои духовные корни не в Серебрянном, скажем, веке, а в стандартных школьных учебниках брежневских времён). У меня не было тогда своего особого, благоприобретённого идейного багажа, Миша же иногда, без особой цели приобщения, рассказывал что-то о своей литературно-богемной среде. Большого интереса я не проявлял, это была не моя "чашка чая", несмотря на страсть к западной рок-музыке, знания о которой тоже не входили в официально подразумеваемый культурный минимум. Я просто знал, что он легко обойдётся в своей жизни без меня, имея органически сложившуюся ещё в школе тесную компанию и обширные столичные связи и относился к этому спокойно. Миша был для меня объектом эстетического любования со стороны, никаких требований, порождаемых серьёзной дружбой.

(Помню, как-то, завершив деловую часть встречи, решили вместе пойти в кино. Я как раз недавно впервые послушал нил-янговский Harvest, по случайному совпадению строчка I was watching a movie with a friend зависла у меня в голове, я то и дело вполголоса мурлыкал её себе под нос, при этом отмечая про себя: чёрт, неловко как-то, ещё подумает, что навязываюсь сверх нужной меры…)

Деловое, кстати, общение (чёрт бы его побрал!) здорово усиливало упомянутую дистанцию. Миша в те годы был нарцисс ещё тот, умеренность и аккуратность не были его естественным призванием. Много лет спустя, при чтении того места в переписке Белинского с Бакуниным, где речь о "гривенниках", подумалось: вот и тот Мишель таков же (и портретное сходство есть). Много упрёков пришлось мне высказать человеку, вечно опаздывающему на деловые встречи и не спешащему возвращать взятое на время, но ведь недостатки – продолжение достоинств, не так ли? Это входило в стоимость путёвки. Как-то раз в ответ на его обещание улучшить деловые паттерны я шутливо ответил: смотри, потеряешь much of your charisma.

Да и не только в делах. Готовность к насмешке, подкалывание – это было всегда пожалуйста. Мне случалось (не так чтоб часто) удивлённо обижаться (про себя, конечно), однако, к ещё большему удивлению, иногда случалось наблюдать совсем другое, необычное для привычной молодёжной среды: какой-то природный аристократизм, воспитанность, благородную сдержанность, деликатную обходительность. (Конкретных случаев уже не припомню, но чувство удивления помню хорошо: "Ни фига себе! Это Миша-то!")

Студенческие годы быстротечны, я осел в ближнем Подмосковье, инерция относительно беззаботной студенческой московской жизни ещё сохранялась первый год, потом началась взрослая жизнь – и слава богу: тянуть лямку – быть человеком. Музыкальные интересы не ослабли, но потеснились. Мы с Мишей уже встречались как старые добрые приятели, скорее чтобы вместе приятно провести время, чем обменяться очередным винилом. А там и просторы, большие, чем расстояние между Москвой и ближним Подмосковьем, разъединили нас. Потом уже началось время коротких встреч на бегу и расставаний надолго. Я помню отдельные эпизоды, но что было раньше, что позже? какой это был год? Внезапный звонок на мобильник: