– Оскорбился сильно, – заново всё переживала Люська. – Я ему тогда такого наговорила! Друзьями попрекала! Безденежьем! И что помощи по дому от него никакой, а я хоть разорвись! Хотя, когда дочка болела, он тоже с ней сидел. И не всё так плохо было. А мы целую неделю ругались! В основном, я, конечно. И потом мириться не стала, хотя он очень просил, и на развод сама подала… Не выдержала… Быт заел. Глупая была…

– Значит, – влезла Танька, – дипломатические отношения сторон были разорваны по твоей инициативе?

– Ну да. И слабаком его обозвала. И размазнёй! Это уж совсем последней каплей стало. Ушёл. Бросил мне напоследок: пожалеешь ещё! – и ушёл. Хлопнул дверью. Только и осталась на стене его «Девушка-весна» да альбом с фотографиями, – неслась дальше Люська.

– А Иришка?! – укоризненно посмотрела я на подругу. – Уж она-то точно ценнее, чем картина с твоим лицом.

– Слушай! – осенило меня. – Если он такой богатый и известный, то его картина теперь небось огромных денег стоит. А она у тебя просто на стене висит. В комнате! И без всякой охраны! Срочно неси её в банковский сейф! Или продай. Мало ли что?! А так хоть деньги останутся.

– Не ерунди, – остудила мой пыл Люська. Она уже и сама слегка остыла, и красные пятна, появившиеся на щеках, стали бледнеть, и речь стала гораздо спокойнее. – Никуда я её не понесу. И деньги мне не нужны. Своих в избытке.

Танька рассмеялась:

– А жизнь и вправду удалась! Да, девочки?! И день сегодня – чудо!

И тут!

Небо рухнуло на землю, и начался второй всемирный потоп.

За разговором и воспоминаниями мы не заметили, как наступили лёгкие летние сумерки, как тихо в сумерках прокралась к нам чёрная туча, угрожающе зависла над нами, разогнала всех посетителей, кроме нас, зазевавшихся, и только потоки воды да резкий удар грома смели нас со скамейки и заставили обратить внимание на окружающее.

Мы забежали в террариум вымокшие до нитки, но весёлые.

– Как удачно, Танюш, ты заметила про замечательный день. Прямо в точку попала. Особенно насчёт погоды, – пошутила я.

С нас текло, окружали нас исключительно змеи и другие ползучие гады, а мы весело таращились друг на друга, и улыбки до ушей разрезали наши лица пополам.

Дождь закончился быстро. И это было здорово, потому что, когда мы пришли в себя, соседство со змеями стало нас напрягать.

Погода на нашем Северо – западе не предсказуема. Может лить неделями или, наоборот, зажаривать, как однажды в августе, когда горели торфяники вокруг города и в городе нечем было дышать, а уж рядом с горящим торфом и вовсе был ад кромешный. А ещё погода может меняться по три раза на дню, так что и не знаешь зонт с собой брать или шубу надевать.

Но сегодня (есть Бог на свете!) дождь оказался мимолётным гостем. И пусть за короткое время на нас вылилось небольшое море, и мы, пробираясь к выходу из зоопарка, плавали в этом море, набирая целые туфли воды, и с нас всё ещё текло, потому что негде было обсушиться, всё-таки прекрасно, что дождь закончился и на улице лето.

– Ой, девочки, радуга! Радуга над головой! И какая яркая! – закричала Люська, и мы дружно задрали головы к небу. – Давайте желания загадывать. Говорят, всё сбывается, что загадаешь.

– Знаете, – после минутного молчания и после того, как желания были загаданы, продолжила Люська, – я от радуги просто балдею. Почему-то с самого детства она меня завораживает. Кто-то от полной луны в прострацию впадает, а я вот от радуги. Всё о ней перечитала ещё в детстве. Помню, как удивилась, что это чудо творят свет и вода. Солнечный свет преломляется в капельке воды и получается чудо – радуга. Чем больше капельки воды, тем ярче радуга. Так просто. А помнишь, Маш, как в детстве порядок цветов радуги запоминали?! Ходили и твердили: Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан. И хохотали. Помнишь?