Однажды зимой мы играли в снежки в школьном дворе. Баррикада, сделанная нами, из снежных комьев была нашей крепостью. На нас налетели со снежками ребята из старшего класса. Моя гордость опять взыграла, ведь это мои одногодки, значит, я им не в чем, не уступаю. Мальчишки из моего класса тоже стояли до конца. Старшие подбежали к нам, и так как мы не отступили, и продолжали отстреливаться снежками, то у нас начался рукопашный бой. Нас просто тыкали лицами в снег. Я возмущенный таким обращением закричал, что есть мочи, и, размахивая руками, и бросая во все стороны снежки кинулся на них. Они были озадачены таким поведением, и убежали. Через год я повторю свой номер в надежде, что раз он уже сработал, значит, сработает вновь, но я сильно ошибусь.

Дело было весной. У нашего класса возникла потасовка со старшеклассниками. Нас разбросали по земле, и я с криками бросился на них. Но почему-то никто не испугался, и когда я подбежал к ним меня просто уронили на землю еще раз или два. На этом все закончилось. Старшеклассники, удовлетворенные избиением младенцев, отправились восвояси. Мы, обтрусив грязь с одежды, и собрав свои вещи, молча, разбрелись по своим домам.

Весной объявили о смерти Брежнева. Это была ранняя весна. В школе, на трибуне, перед главным входом, поставили фотографию Брежнева с черной ленточкой и положили рядом пару красных гвоздик. Девочки в нашем классе, почему-то плакали навзрыд. Я на перемене вышел на улицу, а там была странная погода. Солнца видно не было, было облачно и серо. Дул сильный ветер, и он нес пыль и песок. Ни до, ни после этого дня подобных пылевых ветров я не помню у нас, а в тот день наш город поглотила пылевая буря.

Настроение было неопределенное, в горле был комок, было ощущение, что что-то оборвалось как во всем мире, так и внутри меня. Наверное, я не один тогда испытывал нечто подобное.

Когда я на перемене бегал домой обедать, то по телевизору не было никаких передач. По всем каналам показывали концерт симфонического оркестра. Оркестр играл очень трогательную и грустную мелодию. Никто тогда еще и не подозревал, что с его смертью в стране начнутся перемены. Это было началом эры очередных глобальных перемен…

Однажды, поздней осенью, в день рождения одного из мальчиков из старого двора, он и еще двое ребят с ним зашли ко мне домой. Мальчик пригласил меня отпраздновать свой день рождения, пойти с ним в кафе, поесть мороженного и сходить в кино. В этой компании был и мой друг Саша, поэтому я с радостью согласился.

Мама дала мне на всякий случай три рубля, если вдруг денег не хватит. Мы вчетвером отправились в городской парк. В парке было кафе. Внутри кафе было разделенное на две части – для взрослых и для детей. Рядом с кафе был и кинотеатр.

Мы посидели в кафе, съели по мороженному, выпили по молочному коктейлю и отправились в кинотеатр. В кинотеатре, почему-то был фильм с дорогими билетами. Если билеты на детские фильмы стоили 10 копеек, то на вечерний сеанс цена билетов доходила до рубля. Так вот, мы пришли в кинотеатр, а билеты на фильм стоили около рубля. У нашего именинника денег после кафе на четыре дорогих билета не хватало. Мы все стояли в некотором замешательстве. Что же делать? Я сказал, что мне мама тоже дала с собой деньги, и их как раз хватит, чтобы мы купили четыре билета.

Что тогда был за фильм, я не помню, но фильм нам понравился, так как из кинотеатра мы выходили очень радостные. Когда я пришел домой, то мама спросила все ли нормально, я сказал что все хорошо и деньги, которые она мне дала очень нас выручили. Прошло, какое-то время, и мама спросила, отдал ли мальчик мне деньги, я сказал что нет. Я даже тогда, – когда предлагал деньги, то делал это бескорыстно, мне было приятно выручить своего друга, но идти и просить у него деньги, нет уж, увольте, на это я не согласен, ни за какие коврижки.