И вдруг, воспитательница оказалась рядом с нами. Она взяла нас в охапку, одела всем шорты на голову и вытолкнула на середину комнаты. Мы сопротивлялись, как могли, но оказались слабее. В общем, мы стояли, понурив голову и шмыгая носами. Все хохотали с нас, но нам в этот раз было совсем не весело. Но этого воспитательнице показалось недостаточно, и она нас всех запихнула по очереди в шкаф. Сопротивлялись мы конечно отчаянно, упирались и ногами и руками, но оказались все в шкафу под замком. Но после пары минут растерянности, шалости возобновились. Мой друг придумал карабкаться вверх по шкафу и выглядывать в одно из верхних незакрытых окошек. Веселье разыгралось с новой силой, мы все карабкались вверх и выглядывали в разные окошки. Шкаф был шириной метра три и высотой до потолка комнаты, так что трем шестилетним шкетам места там было предостаточно. Воспитательница с трудом извлекла нас из шкафа и строго приказала идти и ложится спать, иначе мы сейчас же обо всем пожалеем.

Одна из наших воспитательниц была добрая, а со второй происходили все описанные случаи. Однажды мы сидели за столиками, выполняя учебное задание. Среди детей началось баловство охватившее всех. Воспитательница сказала, чтобы мы все встали и подняли руки вверх. После того как мы все приняли это положение – она принялась объяснять, что если так стоять долго, то кровь уйдет из рук, и руки отсохнут. Так что нам лучше не баловаться, иначе она нас так оставит надолго…

Мама считала, что я мальчик болезненный и мне рано идти в школу, поэтому она решила оставить меня в садике еще на год. Моя группа выпускалась и уходила в школу, мне же предстоял еще год в садике. Сейчас, я думаю, ведь я, оставаясь в садике с группой младшей меня на год, должен был бы помнить тот год, ведь я должен был быть там как король. Но самое интересное это то, что именно про тот год в садике у меня воспоминаний практически нет. Хотя я помню, что было раньше. До этого года мои воспоминания имели яркие памятные моменты, в тот же год я уже был и постарше, но воспоминаний не сохранилось.

Помню один эпизод. Моя новая группа летом на прогулке. Это первый день в новом коллективе. Я иду к детям группы, они вдруг оживляются. Потом воспитательница начинает повышенным тоном отчитывать кого-то из карапузов. Затем один карапуз отделяется от группы и бежит в мою сторону, практически прямо на меня. Лицо у него полно восторга, и кажется, что он меня не видит, бежит он прямо на меня и просто собирается пробежать сквозь меня. У меня в голове нет и мысли, что этот карапуз может считать себя сильнее меня, отходить в сторону у меня не было ни малейшего желания. Следом за ним быстро идет воспитательница.

Когда он оказался со мною нос к носу я просто схватил его в охапку и уложил на землю. Я сверху придавил его своим телом, хотя по комплекции он был всего лишь немного меньше меня. Я ведь в своей старой группе был далеко не самым крупным. В общем, он лежит, на его губах еще осталось чувство какого-то щенячьего восторга, а в глазах недоумение и не понимание что же произошло. И это произошедшее, просто не укладывается в его голове. В этот момент подоспела воспитательница, я встал с наглого карапуза, воспитательница сказала мне идти к детям, а сама ушла с малышом. Вот это и есть, пожалуй, единственное яркое воспоминание о садике в новой группе.

В моем подъезде на пятом этаже жил мальчик старше меня года на три. Он был крепкого телосложения и поэтому всегда тянулся играть с более взрослыми детьми. Я видел его пару раз лежащим на лавочке возле подъезда. Как я слышал, старшие ребята его иногда били. Он лежал на лавочке, скрючившись от боли, но чтобы он плакал или кому-то жаловался – этого я не видел. В будущем он вырастет и станет мастером спорта по боксу в тяжелом весе и будет в нашем городе очень уважаемым человеком, но это произойдет намного позже.