– Вы сочиняете фантастику, Рон. Во всяком случае, так утверждает Сэм. – Поколебавшись, он добавил: – А все то, что сейчас происходит, – я имею в виду, по всему миру…

– Можете поверить мне на слово, – возразил Рон, – такое не сочинишь. Это попросту невозможно.

– Простите, в каком смысле?

Он потер лоб, пожал плечами в ответ на немой вопрос Эмили. Она двинулась дальше, в сторону лестницы, в поисках еще какой-нибудь отбившейся от рук комнаты.

– Хэмиш. Силовые поля – с ними все не так сложно. Неудобно, конечно, но можно жить. Однако прекращение всяческого насилия, дверь, захлопнутая перед нашей врожденной агрессией, – это уже слишком, если вы меня понимаете.

– Не уверен, что понимаю, Рон.

Взгляд Рона вернулся к экрану. Кто-то вел репортаж с руин Бейрута. Улицу позади журналиста заполонила толпа. К небесам тянулись руки с растопыренными пальцами.

– Речь о цивилизации, Хэмиш, и ей наступает конец. Разве вы не видите? Если перекрыть все каналы агрессии и конкуренции, наши внутренние пути, определяющие, кто мы есть как биологический вид с социальной и культурной точки зрения… и не давать всему этому никакого выхода… ну, вы же врач. Сами подумайте.

– Я думаю, что между событиями есть связь.

– Какими именно… ах да. Да. – Рональд Карпентер вдруг понял, что ему нужно сесть.

– Она жива. Я уверен, – сказал Хэмиш. – От нее было несколько эсэмэсок. Рон, вы можете приехать?

– Уже еду.

Рон был знаком с Самантой Август с десяток лет. Познакомились они на конвенте в Оттаве. Если разобраться, в Канаде не так уж и много фантастов. Однако среди этой кучки есть настоящие звезды. Сойер, Спайдер Робинсон, Уоттс, Гибсон, Саманта Август. Этвуд можно не считать, поскольку она отказалась от членской карточки и не пользуется тайным рукопожатием. Рональд Карпентер был тогда относительным новичком – у него вышло всего два романа, третий на подходе.

Поначалу он здорово робел в присутствии Саманты. Острый ум, едкий юмор, серьезный взгляд дымчатых глаз… Однако она очень тепло его приветствовала, не преминув поздравить с дебютом – серией твердой НФ в армейском сеттинге. Теперь у них был общий литературный агент в Нью-Йорке, и они нередко встречались в кафе, чтобы поболтать о делах писательских и издательских.

Исчезновение Саманты Рона шокировало. Он просмотрел все видео, запечатлевшие похищение. Наиболее четкие исследовал особенно пристально и даже отобрал отдельные кадры в попытках получше рассмотреть дно появившегося среди облаков аппарата.

Однако слишком уж все походило на розыгрыш. В наши дни обработать цифровое видео можно так, что и не подкопаешься. Рон не мог решить, что ему думать. И так до сих пор и не решил. Безусловно, чувство юмора у Саманты было весьма нетривиальным, но представить, что она станет участвовать в подобном трюке, тоже не получалось.

Прошло несколько дней, и новые события отодвинули загадку исчезновения Сэм на второй план. Рон уже понемногу стал догадываться, что именно за этими событиями стоит. И тем не менее странным образом ему так и не пришло в голову связать их с похищением. Сейчас он в сердцах обозвал себя идиотом.

Когда он припарковался рядом с домом Сэм, Хэмиш уже ждал его в дверях. Обменявшись с ним быстрым рукопожатием, он пригласил Рона внутрь.

Отсутствие жены не пошло ему на пользу. Кухня, мимо которой они прошли, направляясь на крытую веранду, была завалена упаковками от еды, доставленной на заказ или купленной навынос. Сам Хэмиш оказался небрит, на нем была одежда, больше подходящая для работы в саду, а на ногах – шлепанцы.

– Я отменил прием на ближайшие дни, – сказал Хэмиш, усаживаясь на стул и жестом приглашая Рона последовать его примеру. На столике между ними стояла бутылка «Гленфиддича» и два стакана. Хэмиш щедрой рукой плеснул в них виски. – Не могу сосредоточиться. Соответственно и пациентам от меня никакой пользы.