Радомир в растерянности оглянулся на Всеславу.

– Мудрёный говор Твастара на весь Китеж славится! – засмеялась девочка. – Это он велеречно глаголит, что мы лодку тут строим и теперь вот соразмерность определяем. Если хочешь, давай её вместе делать.

– С радостью! – ответил Радомир. – Только я в этом ничего не смыслю.

– Это не беда, – медленно растягивая слова, сказал Светловзор. – С таким мастером, как Твастар, можно даже вайтман построить.

– О да, – наигранным, торжественным тоном поддержала его Всеслава. – Великий мастер Твастар всегда знает, что делать! – сказав это, она заливисто рассмеялась вместе со Светловзором.

Твастар некоторое время молча смотрел на них, нахмурив брови.

– Ну колико можно о том толковати, ну не вышел у мя вайтман в прошлом разе, – глядя на смеющихся друзей, Твастар вскоре тоже не смог сдержать широкой улыбки. – Толико опосля бо дедушка Родослов ми о соразмерности поведал.

– Он тебе и до этого всегда говорил: «чтобы понять природу вещей, надо всегда начинать с простого», – подражая размеренному голосу мудрого старца и с трудом сдерживая смех, вымолвила Всеслава.

– А что такое вайтман? – недоумевая, глядя на хохочущих друзей, спросил Радомир.

– Вайтман – то бишь летательная небесная колесница, – со знанием дела пояснил Твастар.

– Угу, – озорно кивнула Всеслава, – только, если её делает славный мастер Твастар, то она летает лишь сверху вниз!

Все вновь разразились звонким смехом.

– Оне лишь напраслину возводить могутны, пустобрёхи… – махнув рукой, добродушно сказал Твастар. – Ежедень зряшно глаголят.

– Зато ты, Твастаре, больше внимания ремеслу уделяешь, нежели ясноречению, – не переставая смеяться, ответила Всеслава. – Паче меры ты порою мудрёно вещаешь.

– От прадеда так понавыкнул, – мастер виновато пожал плечами.

– Ужели не можеши говор вмале понятнее сладить? Ано сторонний человек тя и не вразумит!

– Отчего ж не могу!?! Аз всем могутен. Уж коль постараюсь, то выдюжу.

Радомир, улыбаясь, смотрел на своих новых друзей. Его переполняло светлое приятное чувство, как будто он знал их давным-давно и вот, наконец, снова встретился с ними после долгой разлуки.

– Кстати, – вдруг сказала Всеслава, – дедушка Родослов вернулся и сегодня мы сможем пойти на вечернюю вйду.

– Здурово! – обрадовался Твастар. – Я как раз хотел с ним о соразмерности потолковать.

Светловзор удивлённо уставился на Твастара.

– Ты же мне только сегодня утверждал, что всё теперь знаешь?!?

Лицо у Светловзора было настолько обескураженным, что теперь к звонкому смеху Всеславы присоединился и Радомир.

– Я уже полдня делаю засечки на бревне согласно твоей соразмерности, а оказывается, ты её ещё не изучил?!?

– Да нет же, – Твастар в раздумье почесал белокурые волосы и важно поправил берестяной ободок. – Это я сызнова несуразно обмолвился… По соразмерности я уже глубокие сведения имам, мне бы лишь некоторые сложености поспрашать…

Между тем на поляну вышел большой серый кот. Он важно подошёл к бревну, забрался на него и начал осторожно играть лапой с одной из засечек.

– Мне кажется, что Котофей и то побольше понимает в соразмерности, чем вы, великие зодчие, – глядя на Твастара и Светловзора с улыбкой, сказала Всеслава.

Солнце меж тем медленно клонилось к земле. Нижняя кромка огненного шара уже почти коснулась верхушек вековых елей, стоящих на холме противоположного берега.

– Пора на вйду поспешать! – глядя на солнце, сказал Твастар. – А кто последним до Видной Поляны домчится – тот костобок!

Услышав это, дети со всех ног ринулись бежать через лес. Радомир не знал, куда они бегут, и понятия не имел, кто такой костобок. Однако, догадываясь, что это нечто обидное, изо всех сил старался не отставать от других.