– Сумасшедшие не по нашей части, – отозвался Кстин и вцепился в ручку, торчащую из передней панели. Он оценил ситуацию даже быстрее, чем смог произнести эти слова, и понял, что мужик не даст им проехать. Сейчас придется тормозить, и довольно резко.

– Как сказать, – подал голос как всегда невозмутимый Витя Пастухов, док четвертого экипажа. – Я, например, в институте хотел быть…

Сказать «психиатром» ему не удалось. Водитель Володя пытался объехать мужика, но тот умело перекрывал шоссе, почти как Третьяк – ворота сборной СССР.

Журнал «За рулем», открытый на фотографии «Астон Мартина», вырвался из рук дока и полетел в широкую Володину спину. Пастухов не удержался на скользком дерматиновом сиденье и больно ударился левым виском о невысокую перегородку, разделявшую два передних места и остальную часть салона.

Уазик отчаянно завизжал – старинными барабанными тормозами и такими же старинными «зубастыми» покрышками («На раритете ездим, док! Что там твои „роллс-ройсы“?» – всегда говорил Володя, высмеивая простительную слабость Пастухова к дорогим и старым машинам, фотографии которых он вырезал из журнала) и, прочертив на асфальте две черные полосы, остановился в полуметре от безумного краснолицего мужика, широко раскинувшего руки, будто хваставшегося, «ка-а-а-кую» рыбу ему удалось поймать.

Пастухов поднялся, потер ушибленное место.

– Да. Так вот, в институте я хотел быть психиатром. Но это было давно. А сейчас я хочу выйти и начистить ему репу. Бурцев по праву старшего вышел из машины первым:

– Я разберусь.

Он подошел к мужику в защитной футболке. Принюхался— нет, алкоголем не пахнет.

– В чем дело, уважаемый? Что-то случилось? Мужик затряс головой.

– Жалуйся, – степенно сказал Кстин. – Мы как раз ведем круглосуточный прием обиженного населения. На выезде, так сказать.

– Ребята, – зачастил мужик, – может, это глупо выглядит, я знаю… Но… понимаете, у него на сапоге кровь…

– Надо ухаживать за обувью, – перебил Кстин. – Дальше что?

– Понимаете, она уехала с ним. Я пробовал остановить, но я не сразу заметил, что у него на сапоге – кровь. И теперь – волнуюсь. Очень сильно волнуюсь.

– Вижу, – удовлетворенно кивнул Кстин. – А под машину-то зачем бросаться?

– Я хотел их догнать. Они только что уехали. Минуту назад. В Ферзиково. Прошу вас, пожалуйста. Подбросьте меня – куда сможете. Если нам по пути, конечно.

– Хм… По пути, но до самого Ферзикова мы ехать не собираемся. Это не наша епархия.

– Ладно, я там еще кого-нибудь поймаю, – махнул нетерпеливо мужик. – А может, мы их по дороге догоним…

– Кого?

– Ну, этого мотоциклиста, который ее увез. Может, они остановятся где-нибудь?

– А вам, насколько я понимаю, очень бы этого не хотелось – чтобы у них была причина останавливаться?

Конец ознакомительного фрагмента.