Хатуев потрогал нагрудный карман, где лежали паспорт и билет. Еще раз прошелся по перрону и направился обратно к кассам. Чтобы не было соблазна, он твердо решил поменять билет на завтрашний поезд. Оказавшись на привокзальной площади, неожиданно вспомнил, что знает лишь улицу и дом, где живет Юля. Пушкина, сто один. Она сама сказала. А квартира? «Какой ты, Чана, глупый», – с досадой подумал он и направился к стоянке такси.

Дом, где жила Юля, оказался не таким уж и большим. Два этажа, четыре подъезда. Выкрашенный в кирпичный цвет фасад был украшен лепниной в виде колонн. Небольшие балкончики зияли ржавой арматурой.

Едва оказавшись во дворе, он тут же понял, как найдет Юлю. Ведь она наверняка здесь одна стюардесса, и жильцы ее видели в форме.

Он подошел ко второму подъезду. Здесь, покачивая коляску, стояли две бабушки и о чем-то тихо говорили.

– Здравствуйте! – поприветствовал Хатуев. – Можно вас спросить?

– Смотря о чем. – Пожилая женщина с коляской наклонилась над малышом и стала поправлять ему чепчик.

– Я девушку одну ищу, Юля зовут. Она в этом доме живет.

– Не знаем мы никаких Юль, – вытянув трубочкой губы, ответила пожилая женщина с ребенком. – Правда, Вадик?

– Она стюардессой работает… У нее форма голубая и желтый шарф.

– Нет, – покачала головой вторая бабушка.

Озадаченный таким оборотом дел, Чана направился дальше. У следующего подъезда он задал такой же вопрос мужчине, который сидел на скамейке. Ответ тот же.

«Неужели обманула? – растерялся Хатуев. – А что, все может быть».

Чана прошел на детскую площадку и сел на ограждение песочницы. Размышляя, как быть дальше, он поднял взгляд на балкон второго этажа и обомлел. Там стояла Юля и поливала цветы. Занятая своим делом, девушка не видела его.

– Юля! – обрадовался Чана, направляясь к дому.

От неожиданности девушка вздрогнула, шагнула в дверь и замерла на пороге комнаты.

– Это я, – удивленный ее реакцией, улыбнулся Чана.

– Господи! – Юля воровато оглянулась по сторонам и ушла с балкона.

Хатуев вошел в подъезд. Почти одновременно наверху хлопнула дверь и послышались легкие шаги. Чану даже показалось, что он ощутил запах духов девушки.

– Зачем ты пришел? – едва ступив на лестничную клетку, спросила Юля.

– Почему мне нельзя прийти? – удивился он.

– Вот, возьми! – с этими словами он протянула Хатуеву руку, сжатую в кулачок.

Он непроизвольно подставил ладони, на которые она положила кольцо.

– Как?! – вспылил он. – Это подарок! Не возьму!

Между тем Юля уперла ему в грудь ладошки:

– Тебе надо уйти.

– Но почему? Я тебе не нравлюсь?

– Дело даже не в этом, – ее глаза забегали и сделались влажными. – У меня на работе будут проблемы.

– Тебе не надо больше работать, – неожиданно сказал Чана, в душе упрекнув себя за это. – У меня есть деньги.

– Послушай меня, – умоляющим голосом заговорила девушка, – мы не можем жить вместе…

– Почему? – удивился он.

– Разве непонятно? – проговорила Юля.

– Объясни, – потребовал Чана.

– Ты жестокий. – Она шагнула назад.

– Я?! – он ткнул себя пальцем в грудь. – Разве не тебя уронили на асфальт?

– Это случайно, – насупилась Юля.

– Пойдем отсюда, – неожиданно заметив, как потемнел глазок квартиры напротив, заволновался Хатуев.

– Ты иди, а я останусь, – стояла на своем девушка.

– Пойдем к тебе, – продолжал настаивать Чана.

– Ко мне нельзя.

– А куда можно?

– Уходи! – по складам проговорила Юля.

Такого Чана и представить не мог. Он осторожно взял ее за руку.

В этот момент открылась дверь, и на площадку шагнул сухощавый седой мужчина:

– Юлечка, какие-то проблемы?

– Да нет, Федор Степанович.

Пользуясь присутствием постороннего человека, Юля стала подниматься по лестнице. Чана шагнул следом.