Как уже отмечалось, изначально Сварог был богом неба и в этом качестве в русских народных заклятьях фигурирует в качестве супруга Матери-Земли: «Ты, Небо, – отец, ты, Земля, – мать!» (Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу, т. 3, М., 1869, с. 779). Крестьяне ласково называли небо отцом, батюшкой, а землю – кормилицей и матушкой. Стоит отметить, что русские заговоры оканчивались следующей формулой, придающей им максимальную силу в глазах произносивших их людей: «Земля – замок, небо – ключ» (Щапов А.П. Сочинения, т.1, СПб., 1906, с.88); «Небо – ключ, земля – замок; тому ключу наружному» (Виноградов В. Заговоры, обереги, спасительные молитвы и проч., вып. 1, СПб., 1908, с. 7). Показательно, что формула «Ключ – небо, замок – земля» (Майков Л. Великорусские заклинания, СПб., 1869, с.16) замыкает именно любовный заговор, в котором фигурирует бес-кузнец Салчак. В различных заговорах ключ был неразрывно связан с самым верхом, с божественным началом. Так, заговор на оберег скота заканчивался просьбой: «…И отдайте ключ в седмое небо, самому Исусу Христу, Богу, на златый престол, на злату мизу» (там же, с.56). При этом следует иметь в виду, что формула ключа и замка не только «запирала» заговор, но и несла в себе эротический подтекст. Так, в сказке «Заколдованная королевна» героиня, поняв, что в шапке-невидимке вернулся ее муж, решила с помощью загадки избавиться от постылых женихов: «…Стала она своим гостям загадку загадывать: «Была у меня шкатулочка самодельная с золотым ключом; я тот ключ потеряла и найти не чаяла, а теперь тот ключ сам нашелся. Кто отгадает эту загадку, за того замуж пойду». Цари и царевичи, короли и королевичи долго над тою загадкою ломали свои мудрые головы, а разгадать никак не могли. Говорит королевна: «Покажись, мой милый друг!» Солдат снял с себя шапку-невидимку, взял ее за белые руки и стал целовать в уста сахарные. «Вот вам и разгадка! – сказала прекрасная королевна. – Самодельная шкатулочка – это я, а золотой ключик – это мой верный муж». Пришлось женихам оглобли поворачивать, разъехались они по своим дворам, а королевна стала с своим мужем жить-поживать да добра наживать» (Бой на калиновом мосту, Л., 1985, с.108). Восприятие Неба как всеобщего оплодотворяющего начала, а дождя – как мужского семени, которое оно изливает на свою супругу Землю, оставило свой яркий след в индоевропейских языках. Еще в ХIХ веке А.Н. Афанасьев выстроил такую филологическую цепочку: лат. рluo – «дождить», укр. «плютка» – «ненастье», чеш. pluta – «потоки дождя», ст. – слав. «плоть» – «мужское семя». С тех пор список расширился: «Кроме того, небо представлялось древним в виде мужского начала, оплодотворяющего землю (фаллическая символика неба). Ср. ирл. speir «небо», англ. – диал. perry «ливень», но лат. sperma «семя»; хет. samu «небо», но лат. semen «семя»; валл. wybr «небо», но др. – англ. wip «женщина» + и.-е. ar– «мужчина» (андрогин); греч.ουρανος «небо», но осет. waryn «рожать» + хет. uen «coire», лат. caelum «небо», но др. – англ. haelep «мужчина» (вторая часть этого др. – англ. слова соответствует др. – русск. «удъ» – penis; относительно первой части ср. валл. caill – testiculum) (Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов, М., 1996, с.229). К этому ряду тот же автор относит хет. ark– coire, но ирл. Erc «небо», и, что особенно интересно для нас в свете имени древнерусского божества, др. – инд. Svargah – «небо», но ирл. Serch – «половая любовь». Подобно женщине, Земля становилась беременной от своего небесного супруга, и это также нашло свое отражение в славянских поверьях и ритуалах.