Неохотно одеваясь, помог ей застегнуть молнию на топе.

– Люблю тебя, – прошептал ей в ухо, и на ее теле появились мурашки.

– А я тебя, мой родной, – девушка провела пальцами по моей небритой щеке. – Скоро вместе будем. Я встречать приеду.

– Ты уже уходишь?

– Нервничаешь? – лукаво улыбнулась. – Прогуляться тебя не отпустят? Можно было просто пройтись. Или в кафе заскочить. Я бы выпила. Не бойся, я не без денег, – девушка тихо засмеялась.

– Да, и я при них, – ущипнул ее за вздернутый носик. – Стой тут и не смей уйти. Я мигом. Ладно, любимая?

– Беги, солдат, я подожду, – лицо девушки озарила потрясающая улыбка.

Рванул в казарму, прихватив корзину, что оставила Оля, зная, что мне обязательно дадут внеочередное увольнение.

А повод серьезный. Я прямо сегодня попрошу ее дождаться и выйти за меня. Это то, о чем я грезил ночами. Сейчас мне было плевать на все.

– Ну че? Как оно, Поляк? Ты ж, надеюсь, не подвел? Хорошо ее оттащил? – ржал Андрюха, продолжая лежать на койке. – Ты как малолетка после первого перепихона. Светишься и рожа гордая. Тебе медальку вручили?

– Отвали, Андрюха, – ударил друга в плечо. – Вот, возьми, поешь лучше.

Я поставил корзину на своей кровати, вытащил из тумбы пачку купюр и рванул к комбату за увольнительной.

До самого вечера просидел в кафе, обнимая пьяную в дрова девушку. Красивая, как мама, но синячит, как папа, это как раз о ней. Хотя я был уверен, что Самвел непьющий.

Инга накидалась, как мужик, но, тем не менее, крепко стояла на своих ногах.

– Все, пора мне, Дим, – она взглянула на часы, которые сверкали на тонком запястье. – Идем. Там к проходной за мной заехать должны. Только без сцен, ладно?

Я напрягся и сжал ее руку.

– И кто тебя заберет?

– Один из отцовских парней. Игорек Горский. Он мне никто, ты не подумай. Личный водитель и не более. Просто знаю твой характер и страхуюсь.

У проходной стоял белый Мерин. Стриженый парень в белой майке впился в меня неприятным взглядом. Он словно изучал. Искал слабое место. На шее цепь и ладанка, на запястье часы дорогие. Теперь он смотрел на девушку, которая повисла на моей шее. Ненормально так смотрел. Словно ревновал.

– Инга, довольно поцелуев, пора, – и говорил он с ней так, будто она принадлежит именно ему.

Девушка засмеялась и села на пассажирское сиденье, даже не попрощавшись. Автомобиль рванул с места.

Настроение тут же испортилось, и я вернулся в казарму.

Андрюха доедал последний пирожок! Не знаю, сколько их там было, но сожрал все!

– Кстати, – скинув сапоги, улегся на койку, закинув руки за голову. – Гулял я с Ингой, а вот пирожки Ольгины. Ну, та, у которой гонорея.

Андрюха подавился и бросил на пол надкушенный пирог.

– Класс, пирожки с триппером! Ты мог предупредить?

– С гонореей! – хохотал я. – Не думаю, что она их лепила тем самым местом, но анализы сдай!

Наступил сентябрь. Деревья уже сбросили первую листву, а небо заволокли серые тучи.

В воздухе пахло приближающейся грозой и свободой. Дембель!

Два года пронеслись почти незаметно.

– Димо-о-он! – в казарму забежал Андрюха. – Чего сидим? Валим, братан, валим из этого места навсегда!

– Куда? – стало даже немного тоскливо.

– В город. Дела зовут, Поляк. И Инга, – парень вздохнул, закатил глаза и жеманно поправил синий берет, надув губы.

– Клоун, – я хмыкнул и тихо засмеялся, поднимаясь с койки. – Ладно, идем, – как-то грустно ответил приятелю.

Закинул за плечо спортивную сумку и еще раз обвел взглядом казарму. Все. Конец службе, а впереди пугающая неизвестность.

Что ждет меня в будущем за воротами части? К чему готовиться? У меня не было ответов на эти вопросы, но одно я знал точно. Я обязательно добьюсь многого.