В то же время марксистская (диалектико-материалистическая) философия активно использует данные науки для обоснования якобы существования бесконечной материальной первоосновы мира. С этой целью в ее рамках даже осуществлялись интенсивные исследования с сильным научным оттенком по общенаучной проблематике, как то: по общенаучной картине мира, общей теории систем, по взаимосвязи различных уровней организации материального мира и др. Зачастую ученые использовали марксистскую философию в качестве прикрытия для «узаконения» подозрительных находившимся у власти коммунистическим идеологам исследований по общенаучной проблематике, напр., по теории информации, теории организации, кибернетике и др.

Поэтому в содержании многих идейных компонентов марксистской философии имеются рациональные и пригодные для использования наукой идеи. Это учения о строении и свойствах материи, о диалектике, о материальном факторе в общественной истории, о практике как критерии объективной истины и др. Однако их пригодное для использования наукой содержание сильно искажено в данной философии их обоснованием идеей будто бы существующей бесконечной материальной основы мира, а следовательно, идеологизировано.

При выделении этих пригодных для использования наукой идей непродуктивно поступать так, как поступили с теорией диалектики К. Маркс и Ф. Энгельс, которые «стянули» ее с бесконечного идеального абсолюта Г. Гегеля и повторно «натянули» на свой бесконечный материальный абсолют. Продуктивное выделение данных зерен возможно лишь посредством очищения идейных компонентов марксистской философии от присутствующих в них представлений о якобы существовании бесконечной саморазвивающейся по диалектическим законам материальной субстанции, а следовательно, от идеологической веры в нее посредством проверки на рациональную мыслимость и доказуемость заложенных в них представлений о бытии.

В той мере, в какой другие составные части марксистской идеологии – марксистская политическая экономия и марксистский так называемый научный коммунизм – базируются на марксистской философии, а также содержат коммунистические и иные безграничные идеализации, опирающиеся на диалектико-материалистическое понимание развития мира, которые тоже неосуществимы, однако посредством веры мыслятся осуществимыми, – они также не обладают статусом научности.

Поскольку вера является исключительно личным выбором, а следовательно, частным делом, то к ней невозможно принудить, к ней можно только привести, используя, естественно, специальные методы. Принуждение к вере является бессмысленным насилием над личностью. Поскольку вера не покоится на рациональных основаниях, то никакой суд, даже с привлечением в качестве экспертов всех ученых мира, не в состоянии рационально обосновать необходимость выбора личностью той или иной веры и не в состоянии рационально осудить ее за отказ от той или иной веры или от веры вообще. Поэтому осуждение при советской власти людей за неприятие веры, навязываемой марксистской идеологией, было абсолютно бездоказательным с рациональной точки зрения и опиралось исключительно на силу, подобно судам католической инквизиции. Однако истинный суд в состоянии рационально запретить принуждение к определенной вере или к отказу от нее.

Точно также является предметом веры марксистская идея о том, что в мире нет ничего, что было бы вообще непознаваемо в плане получения объективного знания. Поскольку марксизм рассматривает бытие как бесконечную материю, то, как уже отмечалось, идея якобы существования этой бесконечности вообще немыслима и недоказуема рационально.