§. 101. Элементы необозримого.

Элементы материальных вещей не могут быть различимы нашими органами чувств, какими бы совершенными они ни были. Из этих элементов возникают примитивные частицы (§ 229 Cosmol.); прежде чем мы сможем определить элементы, мы должны сначала распознать эти примитивные частицы с помощью наших чувственных представлений. Однако различать их с помощью наших органов чувств нельзя (§. 100). Поэтому мы не можем различать элементы материальных вещей никакими сенсорными методами.

В целом частицы напоминают физические тела, отличаясь лишь размерами. Однако они не обнаруживаются нашими органами чувств. Элементы тел не имеют ничего общего с самими телами (§ 183 Cosmol.). Поэтому неудивительно, что они остаются за пределами нашего чувственного восприятия. Когда нам не хватает помощи органов чувств, мы вынуждены обращаться за ответами к разуму. Таким образом, мы выводим существование элементов из рациональных принципов (§§ 176.182 Cosmol.). Этот акцент не лишен смысла. Как правило, люди не осознают истинную природу вещей, поскольку склонны думать об элементах, как об осязаемых объектах, хотя они противоречат тому, что являются объектами чувств. Ситуация меняется с частицами, которые ускользают от нашего сенсорного обнаружения. Если бы эти частицы казались больше, они все равно должны были бы следовать правилу сохранения сходства, или их сходство должно было бы усиливаться в нашем представлении, чтобы казаться большим; именно это и происходит благодаря силе воображения (§. 92 Psychol. empir.), заставляя их выглядеть так, как будто они воспринимаются нашими органами чувств (§. 91.92 Psychol. empir.). Однако этого не происходит с элементами материальных вещей: действительно, никакой образ, напоминающий чувственную идею, невозможен.

§. 102. Наши органы чувств не воспринимают ничего отчетливо, и природа вещей остается столь же неуловимой.

Хотя основные элементы материальных объектов находятся за пределами чувственного восприятия (§ 101), они все же содержат конечные причины того, что можно различить в материальных вещах (§ 191 Cosmol.). В результате мы не можем отчетливо познать материальные объекты, если не обратимся к тому, что присуще этим элементам (§. 56 Ontol.); ничто из присущего материальным вещам не воспринимается нашими органами чувств, и мы не можем полностью исследовать природу этих вещей с помощью сенсорных средств. Поэтому в математике мы принимаем то, что воспринимаем, сбивчиво. Например, в геометрии мы опираемся на понятие протяженности, которое выводится из чувственного опыта в нашем воображении, а в механике мы ориентируемся на понятие движущей силы. И протяженность (§ 224 Cosmol.), и движущая сила могут восприниматься лишь смутно (§ 295 Cosmol.), что заставляет нас признать, что наше понимание геометрии и механики основано на этом смутном восприятии; в конечном счете, все знание зависит от наших мысленных образов (§ 86). В арифметике понятия чисел распадаются на идею единства (§. 339 Ontol.), и это понятие единства почти отделено от самого ментального образа (§. 330. 332 Ontol.). Анализ чисел представляет собой почти явный пример знания, отдельного от изображений. Однако в других областях все наше понимание опирается на образы. В Космологии мы стремились отделить общее знание о Вселенной от образов, выявив истинные природные источники и определив первичные образы, на которых основано наше общее понимание природы. Поэтому в рациональной Психологии важно показать, как эти фундаментальные образы генерируются в душе; это позволит глубже понять то, что мы обсуждали в Космологии относительно этой Вселенной.