В. Ленин Материализм и эмпириокритицизм
Так и есть, непонятно только почему это аргумент в пользу Ленина, тогда как наоборот железобетонное доказательство недоступности «вещи в себе» вне метафизики интеллекта.
Однако, борьба за объективную реальность после уничтожения метафизики интеллекта вовсе не ограничилась противостоянием марксистов и позитивистов. Самое драматичное развитие она имела в физике, когда открытие квантов разделило физиков на позитивистов, отстаивавших субъективизм во главе с Бором и рационалистов, возглавляемых Эйнштейном, не желавших отказываться ни от метафизики интеллекта, ни от объективной реальности. Однако, в отличие от марксистов, материализм которых не позволял им говорить об объективной реальности, для позиции Эйнштейна, исходившего из рационализма Платона и Спинозы, это было вполне логично.
3. ПРОБЛЕМА ИНДУКЦИИ ДАВИДА ЮМА
Уже Беркли писал, что отказ от метафизики интеллекта, что предположение о некоей самопроизвольной материи «вне ума» неизбежно ведет к признанию «вещей в себе» недоступных познанию и таким образом, скептицизму и агностицизму. Однако, наиболее полно обобщил этот вывод Давид Юм, показав в своей книге, как эмпиризм ведет к скептицизму. Это обобщения Юма получило название «проблемы индукции» в философии. Бертран Рассел подчеркивает тот факт, что скептицизм Юма имел своим источником полный отказ от метафизики, в отличии от метафизика Локка, например:
«У Локка философское направление, зачинателем которого он был, разработано еще не полностью; он признает ценными доводы Декарта относительно существования Бога. Беркли выдвинул совершенно новый аргумент, а Юм, который завершил новую философию, отвергал метафизику полностью и считал, что ничего нельзя раскрыть рассуждением о предметах, с которыми имеет дело метафизика. Этот взгляд господствовал в эмпирической школе»
Б. Рассел История западной философии
Отказавшись от метафизики, эмпирики вынуждены были заменить понятие познания, как встречу активного и пассивного полюсов интеллекта – понятием отражения, как восприятием одной физической вещи другой вещи, как искажение этой вещи, сущность которой остается недосягаемой (вещь в себе). Юм говорит о том, что наблюдение последовательности явлений в природе не позволяет нам говорить о том, что мы видим законы интеллекта, причинно-следственные связи, а не просто повторяемость некоторой последовательности, которой завтра или сейчас уже может не быть. Солнце вставало каждое утро все это время, но не факт, что оно встанет завтра. Только тот факт, что часто повторяется одно и то же не говорит о том, что мы видим закон. Мы только приписываем этот закон природе в нашем воображении.
«Итак, наша идея необходимости и причинности порождается исключительно единообразием, замечаемым в действиях природы, где сходные объекты всегда соединены друг с другом, а наш ум побуждается привычкой к тому, чтобы заключать об одном из них при появлении другого. Эти два условия исчерпывают собой ту необходимость, которую мы приписываем материи. Помимо постоянного соединения сходных объектов и следующего за этим заключения от одного из них к другому у нас нет иной идеи необходимости или связи»
Д. Юм «О познании»
Действительно, если отказаться от метафизики интеллекта, от того что в фундаменте природы лежат законы интеллекта, управляющие ее движением, что мы не можем трактовать регулярность событий, как закономерность причинных связей. Этот глубокомысленный вывод Юма получил название «проблемы индукции», ставшей ахиллесовой пятой всей западной науки. Знаменитая трансцендентальная философия Канта стала попыткой решить «проблему индукции» Юма, где Кант как известно возводит в правило непознаваемость «вещей в себе» и «феноменологию» человеческого познания, имеющего дело только с феноменами, с искаженными образами действительности или с ограниченными сведениями о ней, но не с самой действительностью. Объективная действительность еще раз была упразднена.