Я сделал многозначительную паузу и погладил неожиданно разболевшуюся рану. Теперь шов на рёбрах не просто ныл, а прямо-таки дёргал. Возможно, у меня снова началось воспаление, после сегодняшних передряг.

«Знаешь, Сандр-Лесонт, я могу избавить тебя и других раненных от боли", – сказал вдруг метаморф, услышав мои мысли, и языки его пламени засветились ярче. – Да, я могу исцелять и регенерировать живые ткани. Я сам только что это понял!..»

– А в-четвёртых, Аор, как и все таэцзары, умеет лечить раны! – радостно объявил я, ещё не до конца осознав смысл сказанного.

– Как это? – удивился Канак. – Не может быть!

Рене тоже недоверчиво посмотрел на меня и заинтересованно спросил:

– Ты в этом уверен, Лесонт? Он действительно может лечить?

– Он так сказал. Если хотите, я прямо сейчас проверю его способности на себе, – ответил я и обратился к Аору: – Не подведёшь?

«Постараюсь сделать всё возможное для твоего исцеления, – заверил меня таэцзар. – Покажи свою рану».

Не торопливо раздевшись до пояса, я снял перевязочный материал. Под бинтами на ребрах виднелся воспаленный медленно заживающий шов. Тонкие нити, которыми были сшиты края раны, врезались в кожу. Из пореза сочилась сукровица. Зрелище было не из приятных.

Приложив таэцзара на несколько минут к ране, как он меня об этом попросил, я замер в ожидании. Что метаморф при этом делал, никто из присутствующих не видел. Я же чувствовал, как уходит боль.

Занимаясь моим лечением, Аор менял свой цвет от ярко-жёлтого до богрово-красного, и обратно. Потом я ощутил приятный холодок в рёбрах, но и он вскоре прошёл. Когда же я убрал Аора, то сам не мог поверить в чудо. На месте длинного пореза не осталось даже рубца. Нитки тоже исчезли, будто рассосались.

"Ух, ты!..» – изумился я, ощупывая восстановленную кожу и мышцы, словно раны вообще не было. – «Как тебе это удалось?"

«Я просто регенерировал твои ткани в первоначальном виде, восстановив связь между клетками», – быстро ответил Аор.

«Но как?»

«Я воздействовал своей энергией на белковые молекулы твоего организма, и в сотни раз ускорил процесс заживления. Эта способность заложена во мне изначально».

– Вот вам и чудеса! – воскликнул я вслух, демонстрируя людям результаты лечения. – Теперь нам нестрашны никакие раны или травмы.

Алман удовлетворённо кивнул. Канак задумчиво почесал лохматый загривок и неуверенно пробормотал:

– Хм, интересный фокус. А ведь действительно вылечил.

– Если хотите, Аор поможет и другим раненым, – предложил я.

– Ага, и заодно прочитает все их тайные мысли, – криво усмехнулся ат Келфан. – Мало ли, что они думают о тебе или о карионе.

– Я попрошу Аора не лезть в чужие мозги. Ему достаточно моих секретов.

Однако, я не настаиваю. Пусть каждый сам решает, что ему выгоднее – избавиться от боли сразу, или помучиться подольше.

Воины, впечатлённые способностью «живого огня», стали переглядываться между собой. Наконец, серьёзно раненный Мерал, лежащий на подстилке с забинтованной рукой и головой, тихо объявил:

– Я не возражаю. Пусть таэцзар мне поможет, а то черепушка очень болит и кружится. У меня, наверно, сотрясение мозга, кроме самой раны.

«С удовольствием», – согласился Аор, мигая желтовато-белым люминесцентным светом. – «И пусть он не волнуется. Обещаю не трогать его психоэнергетическую сущность вместе с мозгами».

– Вот и отлично, – удовлетворённо кивнул я и направился к первому добровольцу.

С лечением людей у метаморфа не возникало никаких проблем. Уже после первого исцелённого воина, который не заметил попыток Аора проникнуть в его мозг, на приём к новоявленному «доктору» пожаловали другие пациенты. В том числе те, кто имел незначительные порезы и царапины. Последним человеком, который подвергся необычному лечебному воздействию таэцзара, стал предводитель отряда. Он полностью был согласен с тем, что не стоит зря терпеть боль, если её можно устранить за считанные минуты.