– Что случилось? – спросил Кожема брата.

– Ничего не понимаю, – пожал тот плесами. – Велено освободить избу, ее рушить станут.

– Кто велел-то?

– Молвит, что князь, – Корж кивнул в сторону тиуна.

– Вона как! За то, что мы спасали его от неминучей смерти. Может, в хату Остера переберетесь? – предложил брат. – Все одно она пустует…

– Не велено. Приказано собирать скарб, тиун повезет, куда указано.

После того, как была вынесена последняя вещь, лошади тронулись вдоль конца селища.

Следом за телегами молча шли едва ли не все родичи Коржа. Рада с сыном шла рядом с Малушей.

Поднявшись на взгорок, тиун остановил процессию возле нововозведенной избы.

– Разбирайте добро, – торжественно проговорил он. – Отныне это твое жилье, славный Корж.

Старейшина рода стоял несколько растерянный, не понимая, что делать, как быть.

Обельные холопы принялись разгружать телеги. Когда все было кончено, тиун повернулся к Коржу и сказал:

– Одну лошадь с телегой и двух холопов велено оставить тебе. Земля от избы до леса шириной на два стрельбища[82] тоже твоя. Здрав будь, вой, князя Святослава и княгиню Ольгу благодари!

После этого он повернул коня, холопы, кроме двух остающихся, попрыгали на вторую телегу, и процессия, ведомая всадником, двинулась в сторону Киева.

Корж непонимающим взглядом смотрел на родичей, не зная, что предпринять, что сказать.

Первой пришла в себя Рада. Она подхватила Малушу и Праскеву и озорно предложила:

– Пойдем, девоньки, смотреть новое жилище. Ишь, терем-то какой!

Родичи Коржа стояли, смотря вслед удаляющемуся тиуну и осмысливая происшедшее. Наконец Кожема промолвил:

– Богатая дарница[83]!

– Да, – поддержал его кто-то в толпе. – А что делать думаешь, Корж, с землями – прежней своей и Остера? Что со старыми избами делать мыслишь?

– Погодьте, други, дайте охолонуть, – отмахнулся старейшина. – Ну, учудил князь! Как быть, ума не приложу. Слишком неожиданно все случилось. Дайте в себя прийти…

Перемены, произошедшие в роду Коржа, изменили привычный уклад жизни в селище. Обельных холопов, подаренных князем Святославом, старейшина поселил в старой своей избе и в избе погибшего Остера. Им же были отданы и клинья земли, которые обрабатывали бывшие хозяева. Вскоре нашлись и жены для них – вдовы погибших в походах воев. Но четверть собранного урожая эти новоселы были обязаны отдавать в родовой амбар, зерно из которого выдавалось по распоряжению Коржа наиболее нуждающимся селянам.

Такое решение брата Кожема воспринял с обидой: он считал, что отданные холопам избы и земли должны быть разделены между братьями поровну.

Свое недовольство он не высказал Коржу, но от жены Рады его ворчание дошло до старейшины рода, и тот, чтобы избежать распрей, на деньги, подаренные князем, купил Кожеме корчайницу[84].

Кожема и без того не очень охотно брался за рукояти рало[85], поэтому с превеликим удовольствием принялся за новое дело и вскоре стал едва ли не самым известным в округе умельцем, изловчившимся даже наносить чернь[86] на крыжах мечей.

Стан, один из обельных холопов, оказался весьма искусным скудельником[87], особо хорошо у него получались большие и маленькие плосквы и горнцы[88], а также глиняные свистульки для ребятишек.

Род богател, и Корж мог быть доволен установившимися в селище порядком и достатком.

В последнее время в селище заходили и скоморохи, веселя народ потешками. Особенно они нравились маленькому Владимиру, задорно смеявшемуся над глупыми боярами и князьями, высмеиваемыми скоморохами.

Князь Святослав время от времени присылал какого-нибудь гридня, чтобы проведать, как поживают Малуша с сыном. Гридень обычно привозил то небольшой деревянный меч со щитом для Владимира, то красивое портно из адамашки