Никогда не страдала бешенством матки, но вот сейчас узнала, что это такое! Безумная жажда дикого животного секса именно с этими двумя самцами сводила с ума.

Волчары стояли напротив, жадно раздувая ноздри, словно дышали и не могли надышаться моим ароматом.

Сладким, манящим, лишающим воли и выдержки.

А кому сейчас легко?

Я ухмыльнулась, радуясь, что не одна сгораю в этом пламени.

Вопрос в том, кто из нас первый потеряет над собой контроль?

Волчары пока держались, лишь пожирали меня помрачневшими взглядами, явно не ожидая такой собственной реакции на какую-то рабыню.

— Им хочется тебя увидеть, подружиться, — хрипло выдал Эмирах, судорожно сглотнув застрявший в горле комок и стиснув кулаки.

Шейхар стоял, словно язык проглотил, хотя, судя по взгляду, явно хотел сожрать меня!

Вон как оба взмокли!

Впилась взглядом в прозрачные капельки, что стекали по выбритым вискам Шейхара со скулы на шею. Как же хотелось слизнуть их, ощутить языком чуть шероховатую кожу. Скользнуть по вискам, оставив мокрый след. Прижаться губами к судорожно подергивающемуся кадыку. Впиться клыками в нежное местечко между шеей и плечом, оставив свою метку.

«Чтобы любая шалава на многие мили вокруг видела, кому принадлежит этот самец. Оба самца. Мои!— вдруг проснулся дремавший во мне зверь.

Да нахрен они нам сдались! — не соглашалась я. — Других найдем!

Мои! — упорно урчала самочка внутри меня, облизываясь и переводя жадный взгляд с одного самца на другого, залипая на потемневших глазах с вертикальными зрачками.

Нет! — встряхнулась, сгоняя сладкий порочный морок».

Отвела взгляд, отхлебнула чайку и откусила сладкую лепешку.

— А… Ну пусть приходят к обеду, так сказать, приглашаю их на чай! Да и без подарков пусть не являются! Не приму! — съязвила я, скрывая похоть под сарказмом, надеюсь, что поймут, что в их визите я не нуждаюсь.

— Хорошо, — кивнули они, окинули напоследок горячими взглядами и ушли.

Вот мудозвоны!

Ну, погодите, я еще вам яйца выкручу!

Побегаете за мной!,

— Так… Девы, чем мне грозит визит этих двух… М-м-м, невест? — едва сдержала себя, чтобы вслух не обозвать этих двух течных сук, что вешаются на моих оборотней.

Кхм… МОИХ?

— Они самые натуральные гадюки, хоть и родились волчицами. Будут ластиться к вам до родов, задабривать, перед хозяевами делать вид, что они вас любят, обожают и вообще, что вы самое дорогое, что есть в мире… Но…

— Договаривай, — посмотрела на служанку.

— После родов детей заберут… А вам… сотрут память… Обставят все так, будто вы только что познакомились… Внушат, что вы их любите… И так после каждых родов… Пока совсем не уберут вашу личность… Пока от вас не останется только пустая оболочка без материнского инстинкта…

— Охренеть! — вырвалось у меня.

Вот это новости!

“Бастэра, ты ничего не хочешь добавить?”

Но богиня затихарилась, благоразумно храня молчание.

— Воспитывать детей будут настоящие жены. Матерями ваши дети будут называть их … Вы их больше не увидите, — на их ресницах повисли слезы, бедные девушки едва сдерживали всхлипы.

— Вы-то чего плачете? — сама едва смогла сдержать водный поток, что грозился пролиться. — И почему смогли мне это рассказать, если на вас стоит печать молчания?

— Нас это тоже ждет, если кто-то признает нас своей парой… Поэтому мы бы очень хотели остаться рядом с вами. Посторонних мужчин сюда никогда не пустят… И это не тайна. Все инкубаторы знают о своей участи…

— Так. Все, стоп, — шмыгнула я носом. — И никто не возмущается?

— Нет. В стимулятор постепенно подмешивают возбудитель, сильный… У него побочный эффект… Подавляет все другие чувства и эмоции… Оставляя только жажду постоянно спариваться…