– Вы украли мою жизнь! – кричу, впившись заледенелыми пальцами в прутья решетки. – Я хочу видеть своего мужа!

 В душе еще теплится слабый огонек надежды, что он не мог вот так… только он гаснет с каждой секундой, превращаясь в пепел.

– Он не желает даже слышать твоего имени, – издает ехидный смешок.

– А мои деньги он пожелал присвоить? Так пусть хотя бы вернет мне свободу! – все больше не осталось иллюзий. Нет слез. Есть только острая боль, пронзающая все тело. Ощущаю, как внутри все замерзает, как холод становится частью меня.

– Это компенсация за моральный ущерб. Забудь. Смирись. У тебя больше никогда не будет свободы, – он теребит кольца на своих пальцах, смотрит насмешливо. Знает – я в его власти. – Но… есть выбор, гнить тут, или все же жить.

– Выбор? Ты предлагаешь мне рабство? Добровольно стать вещью чудовища!

Кольцо мук сужается. Ведь им мало просто забрать деньги. Они добивают. Радуются моим страданиям.

– Пристроим тебя к какому-то оборотню, – довольная улыбка не сходит с его губ, – А дальше все зависит от твоих умений. Хотя… – окидывает меня таким взглядом, словно я мусор под его ногами, – Тут еще доплатить придется, чтобы кто-то взял.

– Что бы взяли для чего? Для телесных… гадких… – даже не могу подобрать подходящего слова. Как представила, нет, по факту я этого даже представить не могу,– контактов…

Я берегла себя для единственного. А сейчас, мне предлагают отдать свое тело в пользование оборотню.

– Ой, – смотрит с презрением, – Давай посмотрим правде в глаза, ну кому ты нужна? Тут-то желающих не нашлось. А там…ну скажем так… другие стандарты и вкусы. И даром твои прелести никому не нужны, – морщит нос. – Как рабочая единица, возможно, если постараться, кому-то сгодишься.

До прихода адвоката я считала, что холод и те женщины – настоящая мука. Нет. Все познается в сравнении. Телесные испытания даже пережитые унижения ничто в сравнении с предательством. Меня убили заживо. Вроде бы продолжаю дышать, могу двигаться, все тот же человек, нет, меня больше нет. Есть бьющееся в агонии тело, у которого умирает душа. Я ощущаю каждую ее конвульсию, каждый жалобный стон.

Тот, кому я верила, просто взял и растоптал мое сердце. У меня в ушах звучит его радостный хохот. Серж доволен собой, обманул наивную дурочку, поверившую в любовь. Представляю, с каким наслаждением он будет расспрашивать Вениамина подробности нашего разговора, смаковать их, как изысканный деликатес. Он разорвал на куски мое сердце, превратил в ходячий труп.

Как справиться? Как пережить? Как унять эту боль, которая подобна кислоте разъедает меня изнутри. Выжигает, выпаливает все. Я все превратилась в комок боли, первобытной, дикой, необузданной. Ее невозможно усмирить. Никак не заглушить. Она пульсирует во мне, сильнее и сильнее, заставляет раз за разом переживать картину предательства.

Вениамин скоро вернется за ответом. Дикость, как я могу добровольно согласиться на такое. Мне все кажется, что я смогу донести свою правду в суде. А где гарантии, что я вообще доживу? Что они еще могут устроить, если в стенах тюрьмы у них такая власть? А на что я обрекаю себя, отправляясь в Шантару?

Пытаюсь вспомнить все, что когда-либо слышала об этой стране. Мыслить сквозь агонию удается плохо. Все мои познания остаются на уровне слухов и сплетен. Но одно ясно точно – это чужой и жестокий мир. Там все подчиняются какому-то чудовищному волку, который пьет кровь вместо воды, и уничтожает с удовольствием всех, кто посмеет даже бросить косой и недовольный взгляд в его сторону. Насколько это правда, я могу лишь догадываться. Но не бывает дыма без огня. Не просто так ведь эти оборотни выбрали обособленное существование. Ведь среди нас живут оборотни, которые прекрасно адаптировались к нашим законам. Их не так много, но они есть и не доставляют проблем. Мои познания об оборотнях поверхностны. А Шантара и вовсе кажется песчаным адом на земле.