Возражений не последовало.
– Можно смело сказать, что лего – мощный инструмент трехмерного моделирования, то есть язык. А длительное воздействие любого языка, будь он вербальным или визуальным, несомненно, влияет на восприятие мира ребенком. Давайте вкратце рассмотрим сам конструктор.
Мы заслушались.
– Во-первых, лего находится в онтологическом родстве с компьютерами. Я имею в виду, что сам компьютер… скажем так, ничто. Компьютер может стать «чем-то», лишь если мы найдем ему конкретное применение. То же самое с лего. Мы хотим создать таблицу в Excel или построить из конструктора гоночный автомобиль. Вот для чего нам все это. И компьютер, и конструктор сами по себе инертны и бессмысленны. Можно подпереть ими дверь или выбросить. Дискретные модульные кирпичики лего из пластмассы под названием акрилонитрилбутадиенстирол нельзя уничтожить. Их единственная функция – быть такими, какие они есть.
Мы передали друг другу перекус: горячие сойленты[43] (так мы называем разогретые в микроволновке трисквиты[44] с сыром и острым перцем).
– Во-вторых, лего по структуре бинарны, то есть основаны на «да» и «нет». Выступы на каждом блоке или соединяются с другим, или нет. Аналоговых связей не существует.
– Они моногамны? – поинтересовалась Сьюзен.
– Возможно… Любопытная аналогия! В-третьих, лего предвосхитил будущее, выраженное в пикселях. Этот конструктор – цифровой. Вся прелесть лего в том, что он позволяет свести органическое к модульному: зебру складывают из маленьких кубиков; коттеджи превращаются в квадратики-пиксели, как на телеэкране, в желтых ток-шоу, когда прячут лица жертв.
Мы с Карлой обсудили планы. Времени на раздумья мало: Майкл хочет получить ответ до конца недели. Он предлагает мне зарплату в двадцать четыре тысячи плюс долю в полтора процента (в Microsoft я получаю двадцать шесть тысяч и сто пятьдесят акций, которые «созреют» только через три с половиной года). А еще я смогу работать программистом, приближусь к Карле по иерархии и, что самое главное, буду с ней в одной команде.
Суббота
Еще один дождливый вечер, когда так и хочется разжечь камин. Все мы целый день анализировали открывшиеся возможности трудоустройства.
Поленья кончились, и мы устроили костер из подручных средств: набили картонную трубку из-под бумажных полотенец рекламными письмами и обломками мебели, которую стыдно даже выбросить. Баг нашел в гараже еще одно фабричное полено и зачитал этикетку:
– «Пламя реалистичного цвета и формы». Можно написать на этикетке что угодно, и люди поверят! Вся наша порода – извращенцы, вот что.
Костер разгорелся на славу и создал атмосферу торжественности. Мы стали вспоминать приступы подростковой пиромании и как-то очень прониклись друг к другу. Мы говорили про бомбы-трубки, фейерверки М-80 и обычные батареи, огнеметы из аэрозольных баллончиков, натрий, выкраденный из химической лаборатории, дымовые шашки из калиевой селитры с сахаром, банки из-под кофе с бензином, в которые бросают горящие спички, пузыри метана, которые пропускают через воду, смешанную со средством для мытья посуды («адские пузыри»).
Вопрос: есть ли в Сети группа alt.pyro? Наверняка. Найдется все.
Сьюзен откопала в Сети информацию про междугородные коды – где бы вы думали? – на сервере в Триесте (в Италии)! Оказывается, в Северной Америке введут еще шестьсот сорок новых кодов, потому что разрешат посредине использовать не только ноль и единицу, но и другие цифры. Теперь наконец появятся коды вроде 647 или 329. Учитывая, что на каждый код приходится около восьми миллионов телефонных линий, «возникнет больше пяти миллиардов порталов в мир радости»!