Управившись с "разгрузкой", пилот осмотрелся. Летели над Охотским морем.

– Мик, сможешь посадить нас на Камчатке?

– Не успеваем.

– Ну, хоть куда-нибудь на сушу? Только поскорее.

– На Аляску можно, неподалёку от побережья. Импульс через 5 минут.

– Пойдёт, – ответил Василий.

Впрочем, уверенности, что всё пройдёт благополучно, у Василия не было. Отметка запаса кислорода подползала к нулю. Сжатый воздух системы ориентации можно какое-то время использовать для дыхания в капсуле, но почти весь запас ушёл на манёвры.

"Эх, чуяло моё сердце, что баба на космодроме к несчастью, – неожиданно вспомнил Василий. – И с чего вдруг Зинка заявилась на стартовую площадку? Попрощаться она, видите ли, решила. Зачем, спрашивается? Утром пуск – вечером дома. Правда, сегодня уже не успею. Завтра утром, самое раннее. Кто её пропустил вообще? Хотя, поздно списывать все несчастья на приметы. Сразу нужно было думать, стоит ли идти в специалисты по развёртыванию".

Василий не стремился в космонавты. Бывшему десантнику без гражданской профессии податься было некуда, но семью кормить надо. За полёты платили прилично. Не так, как профессионалам, конечно, но прибавка к пенсии отставного военного получалась солидная.

Взяли Василия без проволочек. По слухам, специалисту по развёртыванию нужны не глубокие знания, а крепкие нервы, ведь одиночные полёты в микрокапсуле плохо влияли на психику. Василий ничего не замечал за собой. Нырять в атмосферу с тысячекилометровой высоты страшновато только в первый раз. Надувной волан из огнеупорной ткани – устройство простое и надёжное.

Разгонный блок включился. Василий дождался, пока двигатели выработают остатки топлива, отцепил капсулу и увёл её в сторону на остатках сжатого воздуха.

Спуск в атмосфере проходил аккуратно и плавно, хоть и с повышенной перегрузкой из-за неоптимального угла входа. В плотных слоях атмосферы Василий оказался в центре огненного потока. Тот срывался с внешнего обвода тормозного щита, нагревая фонарь капсулы.

Дышать стало тяжело.

– Запас кислорода менее 1%, – предупредил Мик.

– Вот незадача… – кратко резюмировал Василий.

Он посмотрел на альтиметр – до открытия дыхательного клапана снижаться ещё минуты три. От нехватки воздуха в глазах потемнело. Василий нащупал клапан и переключил подачу сжатого воздуха с двигательной установки в капсулу. Остатков воздуха едва хватило для создания давления в половину атмосферного. Василий приоткрыл клапан скафандра. С лёгким шипением давление выровнялось. Василий глубоко вдохнул. От разреженного воздуха пахло сталью. Дышалось тяжеловато, но содержание кислорода стало приемлемым. Перед глазами ещё кружились красные пятна, но уже виднелось синее небо – такое уютное после холодного блеска звёзд.

На положенной высоте открылся клапан, и в капсулу устремился поток свежего наружного воздуха. Василий глотал его, как чистую воду, упиваясь кислородом.

По периметру конуса поочерёдно стали расправляться дополнительные тормозные ярусы. Скорость капсулы не превышала скорости парашютной посадки.

Из-за внешнего обвода тормозного конуса появились верхушки деревьев. Капсула качнулась. Послушался треск рвущейся ткани, и волан повис на боку у высокой ели.

Василий открыл фонарь и осмотрелся. Вокруг простирался густой хвойный лес. До земли, покрытой подтаявшим апрельским снегом, оставалось метров пять. Троса как раз должно было хватить.

Прежде чем спускаться, Василий включил аварийный маяк в скафандре и спросил у Мика.

– Навигатор работает?

– В лучшем виде!

– До людей далеко?

– В пятнадцати километрах к западу проходит трасса Палмер-Питерсвилл.