– Да, конечно – пройдя в ванную, настроил воду наш осведомлённый в управлении трубками герой.

Уже через минуту в ванной комнате голубые глаза девушки скользили по белому периметру. Негустой, белый пар наполнял пространство. Заманчиво ойкая, девушка раздевалась прямо перед нашим открывшим рот героем. Быстро оказавшееся голым тело протягивало руку, для того чтобы опереться и переступить через край ванны. Продолжая держаться за руку, другой рукой девушка распустила крупные кудри каштановых волос, сотрясая имя густеющий пар. Попадавшие на еле заметную, в тон цвета помещения, кожу быстро текущие капли, отскакивая в небольших количествах, стремились попасть на очки нашего почувствовавшего всем телом тепло героя.

В полном безмолвии глухой звук бьющих в чугунную ванну струй воды сопровождал прерывистое сопение страстных поцелуев. Задирая ногу на край ванны, девушка медленно омывала себя, откидывая волосы назад, тем самым позволяя целовать шею и грудь нашему постепенно спускающемуся по её телу губами герою. Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки со стоячим воротничком, девушка движением глаз повелела раздеться нашему околдованному и зачарованному герою. Нежными движениями рук, превращая гель для душа в пену по всему своему стройному телу, девушка, не отрывая синий взгляд, наблюдала за нашим в ответ не отрывающим взгляд от её глаз раздевающимся героем. Игриво засмеявшись в момент, когда наш пытающийся снять брюки герой запутался в штанине и начал подпрыгивать, девушка взяла его освободившуюся руку и, выдавив капельку геля, поднесла её к себе, опуская в область живота.

Завершая водные процедуры растиранием белыми, с длинными ворсинками полотенцами, распаренная парочка, не отлипая друг от друга, кружась в танце поцелуя под музыку, игравшую в головах, приземлилась на диван.

– Ты что, курил?

– Ага, я ещё и пил…

– Давай поедим, у тебя тут всё так красиво, на столе, и аппетитно… можешь мне дать свою футболку?

– Конечно, сейчас. Ого! Посмотри, какой снег за окном валит…

– Ого, такие огромные снежинки…

Праздничное застолье на двоих сопровождалось белым медленным снегопадом за окном, тихим разговором о нежности и ласках, извлечением и распаковыванием подарков, оцениванием двух сердец в виде брелока, хлопаньем пробки шампанского, красноречивыми тостами с обеих сторон, чмоканиями неторопливых поцелуев, звоном наполненных рюмки и фужера, рассуждениями о правильном приготовлении мяса в духовке, хрустом пережёвывания кусочков свежего огурца, разглядыванием лиц через дырочки в ломтиках сыра, смахиванием с губ остатков укропа, слизыванием с пальцев брызг майонеза, нежным и бережным, с тихим криком, входом в новую, взрослую жизнь.

Пятнышко крови внизу любимой белой футболки отпечаталось в сознании нашего катившегося по рельсам в вагоне героя и всплывало кадрами замедленной съёмки все дни, пролетевшие так незаметно в безбрежном океане любви, нежности, ласки, улыбок, вдохов, расставаний и сбывающихся ожиданий.

Когда до конца обратного пути оставалась одна остановка, наш приходящий в чувство реальности от холода прокуренного тамбура герой позвонил Собеседнику и просил встретить его на вокзале. Жёсткий мороз сковал ноздри,не давая дышать.

– А у нас тут минус 34, – подбегая без шапки и держась перчаткой за красный нос, крикнул сквозь руку Автоматический.

– Кажется, мои уши сворачиваются в трубочки, – ответил, натягивая на себя купленную в Нальчике тонкую шапочку, наш почувствовавший оледенение собственных ляжек герой.

– Давайте быстрее, холодно же! – крикнул выдирающий сумку из рук нашего в мгновение окоченевшего героя Дембель, приветственно хлопнув его по плечу.