Инъектор ударяется о хитиновый нарост вдоль позвоночника твари и падает на землю. Я прямо слышу этот сухой щелчок. Оборотень поворачивается,  чуть наклоняя голову набок,  внимательно рассматривая, белеющего от ужаса парня.  Он с нами всего пару месяцев, и это первая встреча с тварью в обороте.

– Уходи, идиот! – вопит Альберт, бросая в зверя транквилизирующее заклинание. 

Вот, только во второй ипостаси эти существа практически невосприимчивы к магии. 

Том медленно пятится,  не сводя глаз с оскаленной морды. Наскоро ставлю щит на него, но держать сдвоенную защиту на расстоянии невозможно.  С каждым их шагом заклинание слабее. Зверь издает утробный рык, от которого кровь застывает в жилах. Удар лапы приходится прямо в голову напарника, эффектно отделяя её от туловища. Бездна!  

Несколько пульсаров Альберта лишь подпаливают шерсть на твари, пока я перекатываюсь, чтобы достать оружие. Том бросил его рядом с машино.  Пытаюсь перезарядить ружье. Затвор клинит, видимо от удара что-то повредилось. Драконова матерь! Тонкая заграничная техника, что быть ее! Зверь поворачивает голову в мою сторону, занося лапу для удара, но в последний момент мне удаётся сделать выстрел. Инъектор попадает в грудь приближающемуся оборотню. Он замирает, недоуменно глядя на исчезающую в нем жидкость. Тело начинает резко уменьшаться, приобретая человеческие очертания. Блокиратор тонкой сетью оплетает обнаженную фигуру тощего патлатого парня. 

– Мужики, – он ошарашено смотрит по сторонам, – Это я что ли? 

– Ты, – с трудом сдерживаю желание пнуть его. 

Делаю пару вдохов, чтобы восстановить сбившееся дыхание,  и достаю телефон. Номер Аманды по-прежнему недоступен. Бездна!  

– Вик! – напарник делает мне знак подойти. 

В палисаднике среди кустов пионов и цветущих лилий, раскинув руки в попытке обнять небо,  лежит девушка.  Светлые волосы слиплись от крови, одежда изорвана в клочья, а все тело покрыто глубокими ранами. 

– Мэнди! – падаю на колени рядом с ней, боясь прикоснуться,  чтобы не сделать больнее.  

Аманда с трудом  открывает мутные от боли глаза. 

– Вик, – одними губами,  на большее сил нет. 

– Да, малышка, – целую ее ладонь,  – Потерпи, сейчас найдём целителя, – вливаю обезболивающее заклинание. 

 Я не целитель! Бездна! Не целитель!

– Вик, – она, как будто засыпает между слов, – Ребёнок.

Лью магию потоком, но она неумолимо рассеивается из-за большого количества ран.

Дыхание Аманды становится поверхностным, но на лице робко расцветает улыбка.

– Что? – до меня не доходит смысл слов.

Я раз за разом тупо вливаю магию, пытаясь удержать душу в теле. Магия струится по венам, растрачиваясь розовым свечением на открытых ранах. Маги впитывают и аккумулируют любую энергию, как губки, но обычные люди ее отторгают. Я знаю – это все равно, что лить воду в дырявое ведро, но не могу остановиться.

Чувствую ледяное дыхание смерти за спиной. Она шепчет: « У тебя ничего не выйдет, инквизитор. Сегодня они останутся со мной». Ее голос мерещится в биении пульса, в дуновении ветра и шелесте листьев сирени.