История была привычна и банальна. На улице к старичку подошел мужчина, лет 35, азиат, одетый в спецовку и предложил ему купить те самые монеты. С трудом подбирая слова на русском языке, мужчина пояснил, что он с бригадой разбирал старинный дом и в подвале обнаружил тайник, в котором оказались монеты. Ему монеты без надобности, а вот отправить деньги семье на родину ему нужно. Так как монеты старинные и серебряные, то, наверное, они дорого стоят, но он иностранец и где продать их не знает, поэтому недорого предлагает их старику, потому что тот хороший человек и все поймет. Как назло, потерпевший в этот день получил пенсию, и нужная сумма у него имелась. Дедушка отдал нужную сумму азиату, а сам довольный пошел домой, мечтая о миллионах, которые он получит за эти монеты у антикваров.

Разглядывая монеты, сыщик не понимал, как можно было поверить в их «старинность». Учитывая, что по «легенде» монетам больше двухста лет, они должны быть тусклыми, хоть немного, но поврежденными. Ничего подобного. Монеты блестели как зеркало, ни царапин, ни вмятин, на их поверхности не было. Видимо желание халявы застлало глаза очередному «Буратино».

Разговаривая со стариком, опер прокручивал в голове полученную информацию. Особенно его заинтересовало описание преступника – азиат в спецовке. Буквально неделю назад, метрах в ста от места преступления начали разбирать стену старинного дома. Дом давно дышал на ладан и требовал капитального ремонта, но так как он оказался каким-то памятником культуры, то, вместе того, чтобы подкатить кран с гирей и снести дом целиком, собственнику пришлось нанимать бригаду «гастарбайтеров» и аккуратно разбирать стены. Кроме того, у преступника были и особые приметы: сломанный, как у боксера нос и шрам от ожога на левой щеке. Отправив потерпевшего на фоторобот в УВД, оперативник, вместе с коллегой отправился к старому дому.

На стройке действительно работали порядка 15 азиатов в спецовках. Найдя бригадира, оперативники сообщили, что несколько дней назад неизвестный мужчина, азиат в спецовке, ограбил девушку, забрал у нее сумочку, но, сопротивляясь, девушка ногтями очень сильно поцарапала лицо грабителю. После этого опера попросили бригадира показать им человека с расцарапанным лицом. Бригадир ответил, что таких среди его бригады нет. Разумеется, не поверив в это, опера осмотрели и сфотографировали каждого рабочего (якобы, для того, чтобы показать девушке). После этих процедур сыщики поинтересовались все ли рабочие на месте. Бригадир ответил, что троих нет – один лежит с температурой, двое других отпросились навестить каких-то родственников в Москве. Но на следующий день, все трое должны быть на работе и, соответственно, опера могут приехать и посмотреть.

Никто из присутствующих рабочих по приметам не был похож на преступника. Показав фотографии строителей старику и, убедившись, что злодея среди них нет, опера стали ждать следующего дня, уверенные, что один из трех отсутствующих и есть мошенник.

Но следующий день оперов ждало разочарование. Ни один из трех по приметам не был похож на мошенника и потерпевший никого из них не опознал по фотографиям. Назревал «висяк». Будучи уверенным в своей версии о том, что мошенник один из строителей, оперативник не удосужился просмотреть ближайшие к месту преступления камеры наблюдения, а теперь время уже было упущено – запись хранится 3 суток. Единственной зацепкой была спецовка мошенника. Если он не работал на стройке, значит делал ремонт в чьей-нибудь квартире. Оперативник нашел участкового, на чьем участке было совершенно преступление, объяснил ему ситуацию и попросил при обходе жилого сектора обращать внимание на квартиры, в которых производится ремонт. Тем не менее, откладывать розыск мошенника в долгий ящик было нельзя. Предполагаемый ремонт в квартире может закончиться в любой момент, и преступник уедет в неизвестном направлении. Тогда на раскрытии можно будет поставить жирный крест. Решив для себя, что даст участковому два дня, оперативник планировал заняться иными делами, которых у него и без этого мошенничества было достаточно. Но случилось по-другому.