. Очень помогло. Рекомендую всем. У меня даже теща пошла после меня, а ей очень сложно не думать, она постоянно что-то делает. Мне кажется, ей стало чуточку легче. То есть это не рецепт от волнений, но это дает тебе надежду, что как бы есть свет в конце туннеля. Ты его видишь, возвращаешься обратно в повседневную жизнь, этот свет исчезает, но, скажем так, ты помнишь, что он есть (смеется).


Таких ситуаций, где нам действительно нужна была помощь, не было. Были интересные знакомства. То есть ты вот встретил кого-то, и как бы вот сразу понял, что с этим человеком есть какая-то связь, и отношения развиваются, и узнаешь что-то новое. Я очень сильно расширил круг своих знакомств, и многое узнал.


– Какие были две самые большие трудности на пути в Австралию, и как ты их преодолел, если преодолел?

– Ну, самая большая трудность – круг общения. Мне вообще не с кем было общаться, и вот Жанна, которую я встретил, если б не она, я бы точно вернулся. Я не представляю, как бы я бы жил с австралийской женой, или без какой-то поддержки. Была трудность найти друзей, найти круг общения.

И еще трудность была, выражать свои эмоции на английском языке. На английском языке я говорил чисто функционально. Я мог коммуницировать, но не мог общаться. Даже сейчас мы дома говорим на русском языке, потому что я могу больше выражать свои эмоции, чем на английском.


Еще какие трудности были? Ну, больше такие, культурные аспекты. Не чувствовал, к какой культуре я принадлежу, к какой стране, кто я, австралиец или украинец? Проблема самоидентификации была. И сейчас она есть, но я понимаю, что это не столь важно. Я не привязан к какой-либо стране, я могу вернуться в Украину, если будет возможность, желание и обстоятельства. Могу остаться здесь.

Я как бы себя уже не идентифицирую с нацией. Я идентифицирую себя с народом, я идентифицирую себя с моими родственниками, но с нацией не идентифицирую. Потому что нация – это такое, более искусственное образование.


– Твоя жизнь для кого-то сказка, мечта, куда очень хочется попасть. Но большинство людей замыкаются на вопросе: «Как? Как этого достигнуть?» Какие два совета ты бы мог дать этим людям?

– С моей точки зрения, нужно иметь картинку в голове, к чему ты хочешь прийти. У меня это было так: жить на берегу океана. Было какое-то видение, визуализация или не визуализация – иметь картинку какую-нибудь, цель, как ты себе представляешь. Вот видеть ее. И когда эта картинка есть – действовать. Действовать – от слова «делать» что-то. Читать книжки, изучать форумы, общаться с людьми, которые уже там. Производить какие-то действия.

И в процессе этих действий, вопрос «Как?» будет решаться постепенно, шаг за шагом. То есть не фокусироваться на «Как?», а фокусироваться на «Что я могу сделать, чтобы прийти к этой картинке?». Перенесите фокус с «Как?» на «Что делать, чтобы прийти?». Такой вот ответ.


– Что бы ты на своем пути в Австралию сделал по-другому?

– Ничего. Я никогда о таком даже не задумывался. Вот сейчас задумался – ничего бы я не менял. Я доволен тем, где я сейчас, как все произошло, и даже какие-то стрессовые ситуации или расстройства мне помогли вырасти в эмоциональном и психологическом плане. Я бы все равно наступил на те же грабли. Вот такой ответ.


– Вопрос, пожалуй, последний. Что я не спросил, а тебе, возможно, кажется существенным, что стоило бы упомянуть?

– Когда люди эмигрируют и думают переехать на постоянное место жительства, это очень пугает. Даже сейчас, я не говорю, что я живу здесь постоянно. То есть нужно рассматривать эмиграцию, как какой-то новый период жизни, как получение опыта. И знать всегда, что твоя страна, откуда ты пришел, твоя Родина тебя всегда с удовольствием примет, захочешь ли ты вернуться через год, через пять, через 10, через 15 лет, что у тебя всегда есть дорога назад. Это не билет в один конец.