(замок в северной части крепости – Н. Н.). Это последнее образует большое отдельное круглое здание (купольная восьмигранная ротонда в центре дворца – Н. Н.), на внутренних массивных стенах которого воздвигнуты готические колонны; они еще довольно хорошо сохранились и украшены различными рельефными арабесками; когда-то на них покоился высокий сводчатый купол этой ротонды, который теперь обрушился; крупные и мелкие обломки его покрывают пол здания. Так как стены не имели окон, то свет должен был падать сверху.

В глубине этого круглого помещения находится маленькая дверь, ведущая в последнюю комнату, из которой попадают теперь в большой фруктовый сад.»

Краткое описание руин Рабат-и Малика А. Леманом в середине ХIХ в., определение назначения памятника, отдельных строений на территории крепости оказались верными, как показали археологические вскрытия в ХХ в.

После миссии К. Ф. Бутенева и описания Рабат-и Малика А. Леманом памятник посещали различные представители российских ведомств и иностранные путешественники (Н. Ф. Ситняковский, Н. А. Маев, А. Г. Вамбери, Э. Скайлер, И. А. Беляев и др.), которые ничего не прибавили к информации А. Лемана. Западной науке памятник оставался неизвестным на том этапе.

В конце ХIХ в. о Рабат-и Малике краткие заметки в местной печати оставили Н. Маев (1875 г.) и А. Вамбери, которые не вникли в публикацию А. Лемана, назвали «Царскую крепость» караван-сараем. Эта ошибка надолго закрепилась за памятником и кочует по публикациям до сих пор.

Рис. 2. Оплывы внешних стен Рабат-и Малика (снимок 20-х годов ХХ в.)

В 1911 г. у Рабат-и Малика побывал В. Ерещенко, который оставил два важных наблюдения о памятнике – сообщил о второй сардобе (глубокий круглый котлован с выбранной кладкой) за внешней стеной в северо-западной части крепости. Эта сардоба снабжала водой дворец «Царской крепости», фруктовый сад и кухню. В. Ерещенко также сообщает о стражнике, которого бухарский Эмир поставил для охраны крепости.

Рис. 2а. Сардоба (слева) и стены Рабат и-Малик (справа),1924—1936 гг.

Второе наблюдение В. Ерещенко касается большого количества фрагментов цветной наборной мозаики (майолики?) ХIV-ХV вв. в строительном мусоре, которые он видел в северной, дворцовой половине Рабат-и Малика. Этот чрезвычайно важный факт для истории памятника считался ошибочным (Б. Н. Засыпкин и др.).

При археологических работах в 70-90-е годы ХХ в. в северной дворцовой части крепости также были найдены глазурованные изразцы (наборная мозаика с синей поливой, росписью золотом, эпиграфическим орнаментом), которые показывают, что В. Ерещенко не ошибался. В ХI в., во времена правления Амира Тимура в дворцовом комплексе было возведено какое-то сооружение (павильон в саду, к примеру?, следов кладки нет) в дорогой мозаичной облицовке – свидетельство высокого социального статуса Рабат-и Малика в это время. Как упоминалось, в «Царской крепости» останавливался на отдых Амир Тимур в ХIV в., а во второй половине ХVI в. Абдуллахан из династии Шейбанидов.

Рабат-и Малик во все времена оставался степной «Царской крепостью» – роскошным убежищем, своего рода «престижной гостиницей» для государственных правителей и высшей элиты общества.

В 1906 г. на Рабат-и Малике побывал И. А. Беляев, сделал фотографии памятника, в частности зафиксировал западную сторону второй внешней крепостной стены, окружавшей Рабат-и Малик с остатками северо-западной угловой башни.

Рис. 2б. Рабат-и Малик. Общий вид. 1928 г.

Рис. 2с. Рабат-и-Малик. Вид с тыльной стороны. 1925 г. (pastvu.com)

По настоящему Рабат-и Малик стал изучаться только в Советское время, однако до археологических исследований в ХХ в. все оценки памятника ограничивались характеристикой его южного фасада с гофрами и входным порталом, долее всего сохранявшихся в степи (В. В. Бартольд, И. И. Умняков, А. А. Семенов, Б. Н. Засыпкин, В. Л. Воронина, А. М. Прибыткова, В. А. Нильсен, Г. А. Пугаченкова, Л. И. Ремпель и др.).