Журналисты пока не беспокоили: началось лето, мертвый сезон. Она наслаждалась покоем и работой. Прошла еще неделя: тихо. Зато пожаловал Альберт Дере. Она этого ожидала. Неужели удержится? Ему же интересно взглянуть на ее любовника. Да и контракт надо подписать. Он приехал на машине и долго звонил в дверь. Она уже взяла за привычку вставать поздно, потому что засыпала теперь заполночь. Сеси был ненасытен, ведь ему абсолютно нечем было заняться. Только ею и ее телом. Он был молод и, казалось, неутомим. Бурные ночи отнимали у нее много сил, но остановиться она не могла. Ведь позади пятнадцать лет спячки. Она наверстывала упущенное.

В дверь все звонили и звонили. Она с трудом поднялась с постели и спустилась вниз, на первый этаж.

На пороге стоял Альберт Дере.

– Ну и вид! – Он покачал головой. – Ты здорова, Дуся?

– Да. Прекрасно себя чувствую!

– Оно и видно. – Дере хмыкнул.

– Зачем ты приехал?

– Как это? А контракт? Ты же не звонишь. А люди ждут.

– Ну хорошо. Заходи, обсудим. Только тихо. Сеси еще спит.

– Кто?!

– Сеси.

– Значит, его зовут Сеси. – Дере вновь хмыкнул. – Ну и имечко! Интересно взглянуть, что это за чудо. Он что – француз? Кого ты подцепила в Египте? Надеюсь, не венерическое заболевание?

– Кофе будешь?

– Да!

Она варила кофе, когда в кухню спустился Сеси. Он был в шортах, с голым торсом. Хорошенький, как купидон, изнеженный ее ласками. Глаза в лучах июньского солнца казались совсем светлыми, брови же, напротив, были черны как ночь. «Какие яркие краски!» – невольно подумала она. И тут же мысленно принялась перебирать палитру.

– Как пахнет! – зевнув, сказал Сеси. – Ева, я тоже хочу кофе! У меня поутру зверский голод!

Он направился к холодильнику, по-хозяйски хлопнул дверцей.

– Кто это? – Дере вытаращил глаза.

– Ева, а что он здесь делает? – не остался в долгу Сеси.

– Сеси, познакомься. Это мой муж, Альберт Валерианович.

– Как-как?

– Альберт Валерианович Дере, – сквозь зубы процедил тот.

– Сочувствую. Имечко у вас…

– Кто это говорит?! – взвился Дере. – Щенок с кошачьей кличкой!

– Ева, я вижу, твой муж очень нервный. Ему не нравится пить кофе в моей компании. Я подожду, пока он уйдет. Если что – крикни.

Сеси сделал себе пару бутербродов и ушел, оставив их с Дере наедине.

– Как он тебя называет? – переспросил муж. – Евой? Что это за имя?

– Нормальное. Не хуже, чем Дуся.

– Он ведет себя как хозяин!

– Сеси здесь живет. Он на своей территории, потому так себя и ведет.

– И ты это позволяешь?!

– Не нервничай. У меня все в порядке.

– Заметно!

– Пей кофе.

Он все-таки нервничал и проливал из чашки. Она молчала. Назревает скандал. Видимо, он не ожидал, что Сеси так молод и красив. Наконец Дере сказал:

– Я вижу, тебе не до работы.

– Отчего же? Я леплю новую скульптуру.

– Этого щенка?

– Сеси. Его зовут Сеси.

– Где ты его подобрала? На помойке?

– Если ты не сменишь тему, тебе лучше уйти.

– Хорошо. Покажи.

Она задумалась. В конце концов, Алик больше десяти лет ее менеджер. Сеси в искусстве ничего не понимает. Альберт Дере – дело другое.

Он бывал и за границей, на престижных выставках, аукционах, следит за тенденциями в современном искусстве, за тем, что хорошо продается. Она решилась.

– Пойдем.

И Дере был допущен в святая святых – в ее мастерскую. Она кивнула на неоконченную скульптуру: смотри. Он долго молчал. Это ее насторожило. Если бы Дере начал ругать ее работу, это было бы логично. И она бы успокоилась. Но он молчал.

– Ну, что скажешь? – не выдержала она.

– Тебе надо успокоиться.

– То есть?

– Я понимаю: тебя переполняют чувства. Когда мы с тобой поженились, было что-то подобное. Ты захлебываешься. Теряешь форму, Дуся. А ведь ты за нее так боролась! Но это уже не неоклассицизм. Это – кич! И ты опять промахнулась с руками.