Когда Андрей вкатил столик в спальню, она уже сидела перед включенным телевизором и перебирала диски с фильмами. Её топ и леггинсы лежали рядом на покрывале, а она надела одну из сорочек Андрея, закатив рукава и застегнув всего две средние пуговицы. Андрей спокойно мог рассмотреть её грудь и ноги до самого живота.

– Ты тут время не теряла.

– А чё тянуть. Наливай.

Андрей взялся за бутылку и тут до его слуха донёсся скрежет ключа, проворачивающегося в замочной скважине входной двери номера.

Через секунду дверь в номер распахнулась и у входа в спальню возникла Агнесса Серафимовна. На ней был длинный до колен белый халат, её щёки и шею покрывал румянец. Она сверкала сощуренными как у рыси глазами и сжимала пальцы в маленькие пухлые кулачки.

– Вы, что это себе позволяете, Андрей Викторович?!

Андрей замер и потерял дар речи. Такого он не ожидал и потому молчал, раскрыв рот и округлив глаза. Бутылка коньяка так и замерла в его руке, наклоненная к рюмке.

За спиной Агнессы Серафимовны появилось лицо вахтёрши. Привставала на цыпочки, та пыталась заглянуть в номер, через плечо своей начальницы.

– То, что вы, Андрей Викторович, занимаете важный пост, не даёт вам права нарушать распорядок работы гостиницы. У нас тут приличное заведение, а не публичный дом, в котором можно пьянствовать и развлекаться с малолетними шлюхами. – Агнесса Серафимовна сделала особо сильное ударение на слове «шлюхами».

– Сама ты сука старая! – услыхал Андрей голос из-за спины.

– Что?! – Агнесса Серафимовна перевела сверкающий взгляд на Мару и впилась в неё глазами. – А ну пошла вон отсюда, нимфоманка, шлюха подзаборная, а то щас милицию вызову.

– Да сама ты проститутка. Только и знаешь, что за бабки да поблажки давать. Жирная корова. – Мара вскочила и встала в полный рост на кровати. Она демонстративно расстегнула пуговицы сорочки и сбросила её, оставшись стоять абсолютно голой.

В номере наступила гробовая тишина. Агнесса Серафимовна и вахтёрша замерли с открытыми ртами, опешив от такой наглости. У Андрея кровь прихлынула к голове и не только, от вида этого, будто отлитого из бронзы без единой жиринки и складочки тела.

Хихикая, Мара натянула одежду. Проходя мимо, она подмигнула Андрею, хихикнула ещё раз и, оттолкнув Агнессу Серафимовну, скрылась за дверью.

Агнесса Серафимовна стояла подбоченившись и хватала воздух ртом как рыба.

– Хамка! – Гавкнула вслед вахтёрша и, ожидая похвалы, заглянула в глаза начальнице.

Та, так и не произнеся ни слова, медленно развернулась всем корпусом к Андрею. Теперь её лицо пылало. Губы она поджала, но глаза, у неё сделались тусклыми и усталыми. Она вздохнула и начала уже спокойным тоном:

– Вы конечно меня извините, но так нельзя, Андрей Викторович. Я всё понимаю: напряжённая работа, нервы. Но… – она, наконец, разжала кулачки и её плечи сразу опали. – Но нельзя же быть столь неосмотрительным. Ведь это же не понять, что.

Андрей сдвинул брови. Возбуждение начало медленно перерастать в раздражение. Эта, Мара была права на все сто, старая шлюха, читает ему мораль.

Между тем Агнесса Серафимовна продолжала:

– Вы знаете, с кем связались, Андрей Викторович? Это же местная малолетняя проститутка. Её тут все знают. Там семейка – один другого хлеще. Оторви и выбрось. Ещё мне тут вшей и триппера не хватало.

Внутри у Андрея всё закипело. И не потому, что Агнесса набросилась на эту девушку и гадко отозвалась о ней. Его бесило, что в его личную жизнь бесцеремонно вторгаются. Он, взрослый человек, не может себе позволить то, чего хочет. Он медленно поставил бутылку на столик и сунул руки в карманы.