Расставив ноги по шире, он медленно, одну за другой оторвал ладони от стены и замер. Его тело покачивалось вперёд-назад. Согнутые колени ходили под ним ходуном, а руки, он непроизвольно поднял вверх, да так и замер, похожий на ребёнка, сделавшего первый в жизни шаг.

Через минуту он развернул плечи и повернул улыбающееся лицо, ища глазами синие глаза Деда. Потом, он сделал ещё один короткий шаг, пытаясь развернуться, но, потерял равновесие и рухнул на циновку. Его обильно вырвало.

– Ну, будя, будя. – Услыхал он скрипучий голос. – Хватит на сегодня. Слаб ещё.

Дед говорил с ним таким тоном, каким говорят с непослушными детьми и это разозлило Андрея.

– Нет. – Вырвалось из его, в нитях слизи, рта. – Не-ет. – Снова прохрипел Андрей, и в его глазах сверкнули слёзы.

Перевернувшись на живот, он уперся руками в циновку. Локти дрожали, но Андрей выпрямил руки и, одну за другой подтянул ноги к животу. Теперь он сидел на корточках, упирался руками в циновку и мотал головой, прогоняя вновь начавшееся головокружение. Он дышал глубоко и долго.

Одна рука вновь упёрлась в стену. Он медленно выпрямил ноги, опёрся о стену второй рукой и выпрямился окончательно. Кожа блестела от пота, грудь тяжело вздымалась, но его глаза горели. За его спиной улыбался Дед. Андрей повернулся боком, и, продолжая опираться одной рукой о стену, медленно, едва переставляя ноги и шаркая ступнями по циновке, пошёл вдоль стены к двери.

Петли тихо скрипнули, и в лицо удалил сноп солнечного света. Пахнуло свежим воздухом.

Когда глаза привыкли, он увидел, что находится над землёй. Деревянное строение, в котором его держали, было устроено на бревенчатых сваях, и снизу к порогу двери была приставлена лестница. Высота составила около полутора метров. Строение было обтянуто маскировочной сеткой, края которой крепились к колышкам, вбитым в землю.

Андрей качнулся, чуть не свалившись вниз, и опустился на корточки. Потом, удерживаясь руками за края дверного проёма, он уселся прямо на порог, свесив ноги вниз.

В лицо дул тёплый ветер, а вверху пронзительно голубело летнее небо. Кругом, куда только хватало взгляда, зеленели трава и деревья. Целое море зелени, от вида которой глаза наполнились слезами. Отовсюду слышался птичий щебет. Всё мирно и спокойно кругом, будто ничего и не происходило. Природа жила своей жизнью и никому не было дела до одного маленького человека попавшего в большую беду.

Андрея разбудил стук и скрип петель открывающейся двери. Раздался знакомый голос, от которого по телу побежали мурашки:

– Ну?

– Рано ишо. – Проскрипел Дед.

– Когда?

– Завтра.

– Ладно. Смотри, старый. Не дай бог не выйдет.

Снова скрипнули петли. По лестнице застучали каблуки.

Андрей приподнял голову, повернулся и посмотрел в глаза Деду.

– Ентот ирод белоглазый приходил. Завтра утром, хоч-не хоч, а надо выходить. – Дед махнул сухой морщинистой рукой.

– Куда выходить?

– Работать. Иначе еды не дадут, а то можа и ишо хуже чего.

– Работать?

Дед качнул косматой седой бородой:

– А ты спи, спи. Силов набирайся. Скоро они тебе ой, как понадобятся.

На следующее утро всё повторилось в точности. Стук твёрдых каблуков по перекладинам приставной лестницы, потом удар в дверь, от которого содрогнулись, казалось, дощатые стены, и голос Китайца. Но Андрей к этому времени уже не спал. С трудом поднявшись, он открыл дверь и опустил правую ногу на перекладину лестницы.

Китаец ждал внизу. Он стоял, скрестив руки на груди и наблюдал, как Андрей спускается по лестнице.

– Давай быстрее, Ромэо. – Его голос был спокойным, и в нём не слышалось агрессии. Похоже, он ещё не совсем проснулся.